– Да, у меня красивый нос, – легко согласилась она, повернувшись в профиль. – Правда, он вовсе не римский. Он слишком маленький для римского, – она хохотнула.

– Кто ты? – вновь глупо спросил он, рассматривая ее прекрасные черты и завернутую в простынь шикарную фигуру.

– Я же сказала. Меня зовут Лучианой. Я дочь торговца овощами. Я живу во Флоренции.

– А как ты оказалась в статуе?

– О, это слишком долгая история.

– Ничего, я готов ее выслушать целиком. Мне, собственно, вовсе некуда спешить, – иронично улыбнулся Владимир.

– А я хочу есть, – жалобно протянула она. – Давай, я сначала поем, а всё остальное после.

– Идёт. Вот только я не уверен насчет еды. Собственно, я никогда не уверен в наличии провизии в этом лукавом царстве. А пригласить девушку в ресторан я пока тоже не могу, – он задумался. – Собственно ты и стояла еще недавно в моём ресторане. Я там тебя впервые и увидел.

– Да? Я не помню, – беспечно отозвалась Лучиана. – Я много, где бываю. Странно, если я была в твоей харчевне, то отчего же я голодная? – хохотала она.

– Наверное потому, что тогда ты находилась внутри мраморной скульптуры.

– Наверное, – она легко пожала плечами.

– А чего бы ты хотела поесть?

– Я? Я хочу курицу или цесарку, жареную на вертеле, – она плотоядно сглотнула. – Или рыбу с томатами. Например, макрель. Или жареного угря с луком и фасолью. Хочу оливок, зелени и пшеничных лепешек. Хочу спелых груш и плодов фигового дерева. Хочу козьего сыра и горгонзолы тоже… А еще…

– Так, погоди, – Владимир сделал останавливающий жест рукой. – Давай медленнее. Мне надо всё это представить, прежде чем…

Но ему не пришлось ничего представлять. Как только его гостья решительно перечислила всё то, чего бы ей желалось немедленно вкусить, так все эти яства с молниеносной скоростью стали появляться на его большом обеденном столе. Откуда-то сверху, прямо из воздуха, материализовалось огромное блюдо с жареной курицей. А рядом с ним очутилось блюдо с цесаркой и еще какой-то румяной дичью. Тут же появилась и заказанная макрель, обложенная спелыми томатами, маслянистый угорь, в пряной заливке с фасолью и зеленым луком, и пшеничные лепешки с пылу и жару. Здесь же в небольшом кувшинчике томилось ароматное и чуть зеленоватое оливковое масло. Были здесь и спелые фрукты – рассыпчатые груши, медовые абрикосы, влажные и холодные персики, пахнущие вином смоквы, а так же несколько щедрых кистей черного и янтарного винограда. Но больше всего Владимира удивило огромное серебряное блюдо, на котором аппетитными кубиками были весьма щедро представлены несколько сортов итальянского сыра. Были здесь и душистый пармезан, и моцарелла, и рикотта, маскарпоне, и наконец, заказанная Лучианой – горгондзола.

В довершении сего прекрасного натюрморта на стол мягко опустился кувшин с красным Гриньолино из Пьемонта, пахнущий фиалкой и розой.

Увидев всё это щедрое великолепие, Владимир посмотрел на потолок, а после усмехнулся и хлопнул в ладоши:

– Prego, signora! Мои смотрители, как всегда, щедры к моим гостям. Приятного аппетита!

Лучиана с удивлением уставилась на все гастрономическое великолепие, представленное в столовой Владимира. Она тут же подсела к столу и стала быстро и с аппетитом есть. Владимир, словно официант, едва успевал пододвигать к ней разные тарелки. С легким бульканьем лилось ароматное вино, разнося по комнате ароматы летней Италии.

– Великолепный букет, – с наслаждением произнес Владимир, отпив от своего бокала.

Он сидел напротив Лучианы и внимательно следил за тем, как жадно и в то же время очаровательно она ела.