– Как он вошел в вашу квартиру?

– Понятия не имею, – ответила я. – Говорю, он сидел в кресле.

– Юра, посмотри замок. – Юра направился к двери, а я попыталась продолжить свой горестный рассказ, но тут Юра вернулся.

– Не похоже, чтоб его взламывали.

– Дверь была заперта, когда я пришла, значит, замок не взламывали, – стараясь быть терпеливой, сообщила я.

– Тогда как он вошел? У него что, ключ был?

– Откуда мне знать?

– И вы этого типа никогда раньше не видели?

– Нет.

– Что из вещей пропало?

– Не знаю, – растерялась я, – по-моему, ничего.

– Посмотрите как следует.

Я с трудом поднялась и для очистки совести осмотрела квартиру, хотя доподлинно знала, что никаких ценных вещей, способных привлечь грабителя, здесь нет, все, что было можно, я продала, пока болела мама. Исправно заглянув во все шкафы, я вернулась в гостиную и сообщила:

– Все на месте.

– Это что же получается? – нахмурился милиционер с опухшим лицом. – Влезли в квартиру и ничего не взяли?

– Я же не виновата, – развела я руками.

– Какие-то вы чудеса рассказываете.

– Ничего чудесного я здесь не вижу, – огрызнулась я. – Я пришла, увидела, что в кресле сидит незнакомый мне человек, испугалась, спросила, как он вошел… – Словом, довольно подробно описала произошедшее, умолчав лишь об одном: как этот тип, догнав меня в прихожей, стаскивал с меня одежду. Вопросов на эту тему я бы просто не выдержала, даже покраснела при одном воспоминании о недавних событиях, стиснула зубы, но их пришлось разжать, потому что от меня ждали продолжения. Когда я закончила рассказывать, все трое выглядели совершенно несчастными.

– Это что ж выходит, – вздохнул ранее скромно молчавший молодой человек, – маньяк какой-то?

– Какой маньяк? – повысил голос опухший. – Маньяка нам только не хватало.

– Слушайте, я не знаю, маньяк он или нет, – разозлилась я, – но мне жить в этой квартире, так что было бы здорово, если вы его отыщете поскорее.

– Отыщешь тут, – пробубнил себе под нос опухший, но я его прекрасно слышала. Самый молодой засел за бумаги. Мне задали еще массу вопросов, по большей части бестолковых. – Что у нас выходит, – подытожил опухший. – Мужчина проникает к вам в дом, сидит себе в кресле и дожидается вас. Вы приходите, он вынимает лезвие и – чик вам по шее, а потом уходит. Так? А что он сказал при этом? Или молчал?

– Говорил, – без энтузиазма ответила я.

– Что?

– Сказал, что хотел взглянуть на меня.

– Что? – не понял опухший.

– Хотел меня увидеть, – вздохнула я.

– Так вы знакомы, что ли?

– Я первый раз в жизни его видела.

– А он вас?

– Откуда мне знать?

– Дальше что?

– В дверь позвонили, а потом еще по телефону, он, видимо, испугался, решил убраться отсюда, пошел к двери и ударил меня лезвием.

– Точно – псих. Он что же, к двери пошел сразу после звонка?

– Нет, подождал немного.

– А вы чего в это время делали?

– Орать пыталась, но он мне зажал рот.

– Ну и дела, – с тоской заметил опухший. – Может, вы чего-то не договариваете? Может, виделись раньше? – Он вновь вздохнул. – Описать его внешность сможете?

– Конечно. – Я добросовестно поведала о том, как выглядел мой недавний гость, а молодой человек все добросовестно записал.

– Может быть, есть кто-то, кому вы… ну, понимаете… чем-то не угодили, – вступил в разговор Юра, глядя на меня как-то странно, с подозрением, что ли. – Есть у вас враги?

Я разглядывала свои руки, прикидывая, стоит ли говорить или нет, и сказала правду – как видно, предыдущий опыт так ничему меня и не научил.

– Есть.

– И кто это? – оживился опухший.

– Мелех Николай Петрович. Домашнего адреса я не знаю, но телефон у меня записан.