Через некоторое время Эйвери опустил трубку на рычаги, опять-таки не попрощавшись. Оглянулся на Митча.

– Опять Сонни Кэппс. Гонконгская семейка требует с него семьдесят пять миллионов, и он согласился заплатить их. В товарищество войдет сорок один компаньон вместо двадцати пяти. Если мы не уложимся в двадцать дней, сделка лопнет.

К Митчу подошли две секретарши, у каждой – по толстой папке.

– Справишься? – В голосе Эйвери слышалась чуть ли не насмешка.

Секретарши смотрели на него во все глаза. Митч подхватил обе папки и направился к двери.

– Безусловно, справлюсь. Это все?

– Тебе этого хватит. С этого момента и до субботы забрось все остальное, понятно?

– Да, босс.

Придя к себе, Митч первым делом собрал со стола экзаменационные материалы, все пятнадцать томов, и сложил их в углу. На их место аккуратно легли папки Кэппса. Отдышавшись, он начал вгрызаться в бумаги, но тут же его отвлек стук в дверь.

– Кто?

Дверь приоткрылась, он увидел Нину.

– Страшно не хотела вас беспокоить, но привезли новую мебель.

Митч начал массировать кончиками пальцев виски, бормоча проклятия.

– Может, пару часов вам лучше поработать в библиотеке?

– Может быть.

Он собрал документы в папки и вместе с Ниной перетащил экзаменационные материалы в коридор, где два высоких негра стояли рядом с громоздкими шкафами для картотеки и свернутым в рулон ковром.

Нина проводила его до библиотеки.

– В два часа я должен был встретиться с Ламаром Куином для подготовки к экзамену. Позвоните ему и отмените встречу. Скажите, что я все объясню позже.

– На это время у вас запланирована встреча с Джиллом Воном.

– Отменить.

– Но он компаньон.

– Отменить. Встречусь позже.

– Это недальновидно.

– Делайте то, что вам говорят.

– Вы – босс.

– Благодарю вас.

Обойщица оказалась мускулистой, невысокого роста женщиной, уже немолодой, но привыкшей к нелегкой работе и в совершенстве владеющей необходимыми навыками. Разговорившись с Эбби, она рассказала ей, что вот уже почти сорок лет она оклеивает дорогими обоями лучшие дома в Мемфисе. Хотя она тараторила без умолку, дело двигалось вперед споро. Резец ее был точным, как скальпель хирурга, а наклеивала полосы на стены она с непередаваемым артистизмом. Пока клей подсыхал, женщина из карманчика на кожаном поясе вытащила рулетку и с ней в руках скрупулезно исследовала остававшийся голым угол столовой. Работая, она шептала какие-то цифры, расшифровать которые Эбби отчаялась. Замерив длину и высоту в четырех разных точках, обойщица доверила эти данные своей памяти. Затем она поднялась на стремянку и скомандовала Эбби подать ей рулон бумаги. Примерилась – рисунок совпадал идеально. Прижав полосу к стене, она в сотый раз начала нахваливать качество обоев, сетовать на их дороговизну, клясться, что они не потеряют своего нарядного вида и через много-много лет. Цвет обоев ей тоже нравился, он хорошо сочетался со шторами и коврами.

Эбби уже устала благодарить ее за комплименты. Она просто кивала и посматривала на стрелки часов: пора было готовить обед.

Когда стена была доделана, Эбби объявила конец работы. Продолжить можно будет завтра, часов в девять утра, сказала она женщине. Та согласилась и начала прибираться. Ей платили двенадцать долларов в час, наличными, и за деньги она была готова почти на все. Эбби восхитилась видом столовой. Завтра они ее завершат, и с обоями будет покончено, две ванные комнаты и кладовая не в счет. Покрасочные работы были запланированы на следующую неделю. Запахи клея, лака, покрывавшего камин, прекрасной новой мебели сливались в удивительно свежий аромат. Аромат нового дома.