Разве он не говорил, что это его работа – то, что от него требовалось? Сомневаюсь, что он бы стал рисовать для себя, это было неприменимо к его практическому уму, а еще я сомневаюсь, что он предвидел день, когда его кошек выдернут из тех самых амбаров, на которых они жили, заберут куски размером со стену и «одомашнят» их в музеях и художественных галереях по всей стране.
Или… может быть, он действительно об этом догадывался и знал, что его кошкам недолго осталось быть с ним.
И, учитывая надпись на его надгробии – кем сделанную, не знаю, вряд ли я была единственным человеком, который подозревает, что на самом деле произошло с Хобартом Гурни в длинной, сухой, смятой траве под «девчушками»… ибо вот что было высечено на его серой, как амбар, надгробной плите:
И небо раем я не назову, коль кошечки мои все следом не придут.
Могу лишь сказать, что надеюсь, что в этой длинной сухой траве ему было тепло, мягко и уютно рядом с его маленькими девчушками…
Нэнси Кресс
Нэнси Кресс – автор 23 книг: трех романов-фэнтези, одиннадцати научно-фантастических романов, двух триллеров, трех сборников рассказов, одного молодежного романа и трех книг по художественной литературе. Наибольшую известность ей принесла трилогия «Неспящие», первой книгой которой стали «Испанские нищие». Роман исследовал вопросы генной инженерии, социального устройства и неравенства. Ее рассказы завоевали три премии «Небьюла», «Хьюго» и премию Старджона. Роман Probability Space завоевал премию Джона Кэмпбелла в 2003 году. В 2007 году издательство Golden Gryphon Press выпустило четвертый сборник ее рассказов. Нэнси обучает писательскому мастерству в самых разных местах, включая частые встречи на конференциях Clarion. Она живет на севере Нью-Йорка с самым избалованным в мире карликовым пуделем.
Произведение «Отдушина Мэриголд» – приют для уязвимых, беспомощных. Живущие здесь коты – не центральные персонажи истории, но все вертится вокруг них.
Отдушина Мэриголд[7]
Он дрожал от холода, пытаясь уснуть. Мама укрыла его одеялом, однако обогреватель в машине опять не работал, и как он ни кутался в одеяло, согреться не получалось. Холодный воздух проникал откуда-то снизу, как раз из-под его сиденья. Наверное, где-то в днище была дыра. Очень даже может быть, что машина сломается на этой холодной дороге, и они замерзнут, как те мыши, которых он видел вчера на заправке. Он потянулся к руке матери.
– Тимми, я за рулем! Мы можем попасть в аварию!
Он убрал руку и спрятал ее между коленями, пытаясь согреть. Там же он держал и свою любимую наволочку, которая когда-то была ярко-синей. Мать говорила, что он уже большой мальчик, чтобы таскать ее с собой, но он все равно держал ее при себе, пряча от матери. Мать ничего не заметила, потому что была за рулем. Она всегда была за рулем. Уже два года почти все время за рулем – с тех пор как ему исполнилось пять лет. Тимми поежился от холода.
– Мы скоро приедем?
– Нет. Ты пока спи…
– Тут слишком холодно, я не могу заснуть.
– А я в этом что, виновата? – резко оборвала его мать.
Первые солнечные лучи желтыми полосками падали ей на лицо. Тимми вытянулся поперек сиденья, съежившись напротив окна. Стекло было покрыто изморозью.
Конечно, мама не виновата, что холодно. Она вообще ни в чем не виновата. Просто они убегают и прячутся от отца, нехорошего человека, который будет лгать Тимми, если сумеет его найти. Лгать и делать ему больно. В том, что холодно, виноват именно он, отец. Так же, как и во всем остальном, что происходит, когда они с мамой были в пути.