• Дэвид, у меня возможно глупый вопрос, но почему нельзя просто стать вкладчиком его фондов?
• По многим причинам, но основных две. Во-первых, все фонды Саймонса закрытые, то есть по идеологическим соображениям они работают только на благо тех людей, кто работает внутри самой фирмы. Знаете, недалеко от залива Лонг-Айленд есть местечко Old Field - там расположены самые роскошные виллы с собственными пирсами, теннисными кортами, бассейнами и зелеными аллеями. Всё это богатство и есть ривьера Ренессанса, потому что самые богатые жители этого района – это те почти триста ученых, которые работают в данном хедж-фонде.
• А вторая причина?
• Вторая причина - это особенность применяемых фондом математических моделей. Любая модель имеет свои ограничения. Их стратегии, основанные на количественных методах анализа, работают лишь с определенным размером инвестиций. Если сумма активов под управлением превысит определенный порог, то они сами начнут сильно влиять на рынок и алгоритмы перестанут работать. По моим оценкам они стараются не превышать размера активов в 10 миллиардов долларов и поэтому каждые полгода снимают излишнюю накопившуюся прибыль со своих инвестиционных счетов и попросту тратят её на роскошную жизнь.
• Похоже, они могут себе это позволить.
• О, да!Доходы этих трехсот человек превосходят ВВП некоторых стран. Так что и для нас это является отличным ориентиром и мотиватором.

***

Вот так и состоялось случайное знакомство Демьяна с Дэвидом Митчеллом. Проникнувшись взаимной симпатией, они стали часто встречаться и обсуждать разные идеи инвестирования. Говорил в основном Дэвид, почти каждый день у него появлялись все новые и новые идеи и ему было необходимо с кем-то ими делиться. Он словно бы обкатывал их на Демьяне, хорошо зная что аналитический мозг Бондарева быстро позволит выявить неточности суждений или наоборот сможет подсказать перспективное направление для дальнейших раздумий.

В дальнейшем Демьян Петрович перевел часть своих средств в фонд Митчелла, став полноправным пайщиком. С тех пор они встречались всё чаще и чаще, и Демьян все больше погружался в специфический мир финансов и больших сделок. Тем более, что его богатый опыт управленца был весьма на руку Дэвиду, который часто оказывался не в состоянии правильно осознать русскую специфику ведения бизнеса. Его американский менталитет не мог мириться с произволом в части исполнения законов, и как следствие Дэвид постоянно писал обращения в контролирующие органы и советы директоров крупных компаний, а когда они оставались без ответа, то не стеснялся подавать заявления в суд, чтобы отстоять права своего фонда как миноритарного акционера.

Вот и сегодня едва Демьян открыл стеклянную дверь офиса «Сигмы», как сразу же услышал громкий голос Дэвид, который в свойственной ему открытой и несколько импульсивной манере пытался что-то доказать невидимому собеседнику по телефону. Положив трубку и заметив Демьяна в офисе, Дэвид махнул ему рукой, приглашая зайти к себе в кабинет.

• Как дела, Дэмиен?– вместо приветствия громко спросил он. - Я вас не видел почти неделю. Что-то случилось?
• Здравствуйте, Дэвид – Демьян пожал протянутую руку. Он не горел желанием рассказывать свои злоключения иностранцу и даже не до конца понимал зачем пришел в офис «Сигмы». Вероятно, ему просто хотелось занять себя чем-то чтобы освободиться от неприятных мыслей, которые крутились у него в голове после убийства Савицкого. – Все в порядке, просто был … немного занят. Но сейчас появилась свободная минутка – вот решил зайти вас проведать.