– А шотландцы готовят неплохое виски, – объявил сэр Байард.

– Верно, – усмехнулся Эдмунд.

Через два дня, когда солдаты уже готовились к отъезду, появилась Розамунда. Она поблагодарила сэра Байарда за попечение над старшей дочерью и настояла, чтобы он взял немного денег за свои труды. Сначала он отказывался, но потом положил кошель в карман, поцеловал ей руку и пространно распрощался. Розамунда долго смотрела вслед отряду, прежде чем войти в дом.

– Где Филиппа? – спросила она Мейбл.

– В своей спальне. Дуется! – язвительно фыркнула та. – Не понимаю, что стряслось с нашей милой девочкой, Розамунда. Все время ворчит, всем недовольна и постоянно ссорится с Бесси. А эта Люси так задирает нос, словно сама стала королевой! С собой они почти ничего не привезли, и Филиппа загоняла швею, заставляя ее переделывать старые платья, которые ей не годятся, потому что грудь выросла! А пока не вылезает из дорожной одежды. Когда я спросила, почему она не захватила побольше вещей, Филиппа ответила, что не собиралась пробыть здесь долго и не желала удлинять и без того утомительное путешествие, таща за собой телегу с багажом. Та Филиппа, которую я помогала тебе растить, куда-то исчезла, и я не уверена, что люблю девушку, от которой осталось только имя и сходство с прежней Филиппой.

– Это все двор, – невозмутимо ответила Розамунда, обнимая за плечи старую няню.

– Мы тоже были при дворе, но, вернувшись, не презирали тех, кому ни разу не довелось там побывать, – возразила Мейбл.

– Помни семейный девиз Болтонов, Мейбл: «Ищи свой путь». Именно это и делает моя дочь, насколько я понимаю, – спокойно пояснила Розамунда. – Но она молода и ранена в самое сердце. Не столько потерей Джайлза Фицхью, сколько позором, который тот на нее навлек.

– Тот джентльмен, что проводил ее домой, привез письмо от королевы, – вспомнила Мейбл. – Подозреваю, что там немало такого, в чем мистрис Филиппе не слишком хочется признаваться. С одной стороны, ей не терпелось дождаться вашего возвращения, с другой – она не слишком торопится вас увидеть.

Она вручила хозяйке свиток. Розамунда рассмеялась. Она по-прежнему была красива, хотя живот уже набух седьмым ребенком, который родится в феврале, как раз когда ее овцы начнут ягниться.

– Давай поскорее покончим с этим, Мейбл. Пошли кого-нибудь за моей дочерью.

– Мама! – вскричала Элизабет, вбегая в комнату. – Я увидела, как твою лошадь ведут на конюшню. Надеюсь, ты приехала не одна, иначе папа будет вне себя.

– Нет, дорогая, меня сопровождали несколько членов нашего клана, – заверила Розамунда и, склонив голову набок, присмотрелась к дочери. – Ну что же, никаких следов побоища я пока не вижу.

Бесси взорвалась смехом.

– Я слишком проворна для мисс Задавалы! Она стала ужасно злой, мама. Кажется, я больше ее не люблю.

– Потерпи, моя дорогая Бесси, – посоветовала Розамунда. – Филиппа сейчас очень несчастлива, поэтому мы должны быть добры к ней. Придется найти для нее выгодную партию, а заменить Джайлза будет нелегко. Филиппа прожила при дворе достаточно долго, чтобы это знать. Под всем высокомерием и гневом скрывается маленькая испуганная девочка. В пятнадцать лет почти все девушки выходят замуж. Неожиданный отказ будущего мужа идти к алтарю она считает катастрофой, но Фрайарсгейт – прекрасное приданое, а кроме того, она получит и золото, и серебро. Этого более чем достаточно, чтобы привлечь к ней подходящих женихов. Повторяю, мы должны быть терпеливыми.

– Филиппа говорит, что ненавидит Фрайарсгейт, мама. И что если бы ее земли не были так далеко на севере, Джайлз не бросил бы ее, – ответила Бесси.