Не помню, когда мы последний раз с ним говорили. Вот так, как отец и взрослый сын. Я знаю в общих чертах историю треугольника мамы, отца и Александра Кравцова. Сейчас слышу ее обрывки с такими откровениями, от которых волосы на руках встают дыбом. И меня должно это тронуть, наверное. Не трогает. Бесит! Потому что я привык, когда меня постоянно сравнивают с отцом окружающие. Меня злит, когда это делает он. Чувство, что я всего лишь тень, отражение Дмитрия Дрейка, кипятком разливается по венам. Приходит четкое осознание, что отец так и будет пытаться контролировать мою жизнь, считая ее проекцией своей собственной.

— Я пойду собираться на учебу, — поднимаюсь с пола.

— Подумай над тем, что я тебе сказал, — просит он и тоже встает.

— Уже подумал, — смотрю в его стальные глаза. — Можешь начинать применять меры и свои связи, чтобы утопить меня. Я не отступлюсь от Алисы. Эта девочка моя!

Озвучить это оказалось так просто. Столько прокручивал в голове варианты, понимая, что нам с отцом все же придется поговорить. Да, сегодня было сказано не все. Мне хватило. Я принял решение.

— Фил, — устало вздыхает отец мне в спину.

Разворачиваюсь, упираюсь ладонью в дверной косяк.

— Я, пожалуй, вернусь на свое место в компании. Ты ведь хотел? — приподнимаю бровь.

— Я и сейчас хочу, — подтверждает он.

— Приеду после университета, обсудим условия, — улыбаюсь родителю своей самой очаровательной улыбкой. — Твоей тенью я больше не буду.

19. Глава 18

Филипп

Не заморачиваясь сегодня на шмотках, быстро хватаю с полки первую попавшуюся футболку. Она облегает правильно раскаченное тело. Заправляю её в джинсы. Хватаю с пола рюкзак. Застегиваю ремень на штанах уже на лестнице. Ловлю укор в глазах матери.

— Извини, очень тороплюсь, — виновато улыбаюсь ей.

Хорошо хоть не ширинка. Был бы полный провал.

— Ворота открой, — кидаю охраннику, иду в гараж за машиной.

Резкими рывками дёргаю тачку на каждом светофоре. Она возмущённо рычит на это, но послушно выполняет команды.

Куда мне сейчас ехать?

«Ты где?» — пишу сообщение Лисе.

«Еду в универ».

«Понял. Встретимся на крыльце. Я тоже скоро буду».

На эмоциях в голову залетают шальные мысли, одна интереснее другой. Постукивая по рулю пальцами, кручу его, уходя на другую полосу. Семь минут, и я на месте.

Поднимаюсь по лестнице, сажусь на перила, закуриваю. Поворачиваю голову на стук каблуков, разлетающийся от асфальта эхом по площадке.

Алиска собрала волосы в идеальную низкую косу, перекинутую через плечо. Ни один волосок не торчит. Смешная такая. В строгой серой юбке, обтянувшей её охерительные бедра, в белой рубашке с рядом мелких прозрачных пуговичек и коротенькой курточке. В руках большая объёмная сумка в тон всего этого безобразия.

Пробегает по ступенькам, подходит, и меня бьёт по башне новый аромат её духов. Делаю затяжку поглубже, позволяя горькому дыму упасть в лёгкие. Выдыхаю...

— Фу, не дыми на меня! — возмущается Лисенок.

— Против чего протестуем? — протягиваю руку к её лицу, касаюсь двумя пальцами скулы.

— С чего ты взял, что я протестую? — фыркает мелкая.

— Э-э-э... Ты себя в зеркало видела? Сексуальная фантазия пубертатных подростков.

— Что?! — хлопает ресницами.

— На молодую училку, говорю, похожа. Это вот, — спрыгиваю, подхожу почти вплотную, по-хозяйски скольжу ладонями по ткани, обтягивающей бедра. — Не твоё все. Кружевное платье с тяжёлыми ботинками, рваные джинсы с коротким вязаным топом, — мои руки зависают на выпирающих косточках, за которые так удобно еще ближе подтянуть ее к себе и «случайно» прижать к своей натянутой ширинке. — Твоё. А то, что сейчас ты на себя нацепила — тупой протест. Опять с отцом поругалась?