— Папки, — сообщаю и кладу их на стол.

— Доброе утро.

Он плавно разворачивается, словно не хочет пугать меня резкими движениями. А потом рассматривает меня, как статуэтку.

— Понравилась машина? — он опережает меня и задает вопрос первым. — Удобная в управлении?

— Это надо спрашивать у парней, которые сгоняли ее с эвакуатора. Я не в курсе. — Я прохожу к высокому креслу и становлюсь за ним. — Где моя машина, Арбатов?

— Зачем она тебе?

— Чтобы ездить! — Под моими ладонями скрипит кожаная спинка. — Я не буду танцевать под твою дудку. Хочешь – увольняй, только верни мою машину.

— Думаешь, сейчас легко найти работу?

— Я бы с радостью осталась здесь, но я вижу, что жизни мне не будет. Я только приехала в офис, а меня сразу вызывают к тебе.

Он подходит ближе. Замечает, что я безотчетно прячусь от него за креслом, и качает головой. А чего он хотел? Вчера сам тянул руки и не слышал мое “нет”.

— Я не понимаю, зачем я тебе, — я говорю мягче, пытаясь все-таки достучаться до него. — Тем более в качестве жены.

— Относись к этому как к сделке.

— Тогда зачем тебе сделка с предательницей? Ты помнишь, что говорил мне перед разводом? Помнишь, как называл? Я же изменила тебе.

Я не делала этого.

Но не смогла доказать свою невиновность.

Вадим всё решил за нас двоих, он поверил, что я спала с его партнером, и вычеркнул меня из своей жизни. Я вообще сперва увидела документы о разводе, а лишь после узнала причину. Он даже не подходил ко мне. Боялся, что ударит в ярости. Она клокотала в нем, я и сама видела и не понимала, что делать. Он почему-то был стопроцентно уверен в моей неверности. Будто увидел измену своими глазами.

Потом по ночам приходили его пьяные голосовые, в которых уже было больше боли, чем гнева. Еще через неделю случилась встреча при юристах. Я пыталась заглянуть ему в глаза и найти в них человека, за которого вышла замуж. Которого любила всем сердцем и который делал меня самой счастливой. Но ничего не осталось. Арбатов закрылся маской презрения.

Как сейчас.

Он щурится. Воздух в комнате электризуется, и я кончиками пальцев чувствую напряжение. Покалывает. До болезненных вспышек.

— Я всё помню, — отрезает Арбатов.

Он проходит к овальному столу. Пролистывает папки, которые я принесла, но не вчитывается в строки.

— Твою машину сдали на металлолом, — бросает Вадим, неожиданно отвечая хоть на один мой вопрос. — Можешь с чистой совестью пользоваться новой. Это не подарок, а компенсация.

— Отлично, — цежу.

— Хватит, Лер, — он заговаривает другим тоном, в котором сквозит мужское превосходство. — Я сказал, что у тебя есть один день, чтобы согласиться по-хорошему.

— Иначе?

— Иначе я сломаю всё. Ты останешься без квартиры, без возможности найти работу, без копейки. У меня хватит связей.

— И безумия, — произношу на выдохе, а сама до сих пор не верю, что он скатился до банальных угроз. — Вадим, ты совсем выжил из ума.

— Называй как хочешь. Но спустись вниз, там тебя ждет водитель. Он покажет дом, в котором ты теперь будешь жить. Вещи можешь не собирать, там все есть.

— Жить с тобой?

— И прислугой, — он усмехается.

Черт, он не шутит!

Глаза ясные и спокойные. Он не похож на безумца, хотя и говорит дикие вещи. Скорее он выглядит как человек, у которого есть четкий рациональный план, по которому он движется шаг за шагом. И у него есть решимость, она тоже читается в темном взгляде. Мне больно, но я верю в это мгновение, что он исполнит свои угрозы.

— А давай! — я завожусь вспышкой. — Кого я обманываю, я же мечтала об особняке в элитном районе! Да, Вадик? Я так польщена, что именно мне выпала честь! И крутая тачка! Боже, я до сих пор не могу поверить! Ты подарил мне целую машину! Извини, я поломалась немного для формы, но я счастлива до небес!