А где же главный претендент на мою руку без сердца? Уж не с ним ли воркует у дальнего столика моя матушка?

4. ГЛАВА 3. Проклятие и бегство

– Позор на мою седую голову, — пробормотал отец, ошарашенно глядя на чуть ли не флиртующую парочку.

Широким шагом он преодолел добрую половину зала за несколько секунд. Я семенила следом, стараясь не отставать. Мы даже успели услышать кусочек беседы. Людвиг Хеммель и моя мама попивали какой-то изысканный напиток. Их руки лежали на столе, и пусть до соприкосновения пальцев было еще приличное расстояние, на словах эта пара не была столь же скромной.

– Приезжая сюда, я надеялся, что твоя дочь хотя бы наполовину так же хороша, как ты в юности, Медея… и настолько же горяча!

Мама смущенно захихикала:

– Ах, Людвиг, какие же мы глупые с тобой были! Но моя жизнь сложилась все же неплохо, надо признать.

Тут она заметила нас с папой.

– А вот и моя девочка! Так хочется, чтобы она обрела свое женское счастье рядом с подходящим мужчиной.

Хеммель с интересом окинул меня взглядом, отпил из бокала и выдал:

– Что ж, это не просто возможность подобраться ближе к тебе, Медея, но и сам по себе неплохой вариант.

– Да что здесь происходит, гракханы возьми вас за ногу! — папа вышел из себя и говорил так громко, что к столику начали подтягиваться зрители. — Ваши высказывания о моей семье непозволительны, лорд Хеммель! Я требую покинуть мой дом!

– Жаль, — искренне огорчился Людвиг, — дочка у вас и правда прелестная. Как и жена. Вы счастливчик.

Желваки на папиных скулах заходили так, будто сейчас отлетят от лица и заживут собственной жизнью.

Я думала, он бросится на Хеммеля с кулаками, и уже прикидывала, как его остановить, но тут папа пристально посмотрел на бокал в руке лорда.

А потом на меня. Ничего не сказав, подошел к столу ближе и взял графин, из которого наливались напитки, поднес к носу, затем погладил круглый бок сосуда, задержав ладонь и прикрыв глаза.

И закричал на весь зал:

– Амелия!

– Я здесь, отец, — мне стало понятно, что впереди буря. Но я и не подозревала, насколько мощная.

– С вашего позволения, я вас оставлю, - обратился папа ко всем присутствующим сразу.

Схватив меня за руку, потащил вон из зала, рывком открыл дверь в свой кабинет. Когда мы закрылись, наконец, дал себе волю.

– Амелия! — его лицо приобрело багровый оттенок, глаза полыхали настоящим огнем. — О чем ты думала, когда навела чары на все напитки в доме?

– О том, как славно, когда все честны друг с другом, — попыталась я как-то сгладить обстановку.

– На мое счастье, я не пил ничего домашнего сегодня, — отец заходил по кабинету, — только воду, которую для меня доставили из минерального источника.

Точно, у папы несколько дней наблюдались небольшие проблемы со здоровьем и он действительно пил лишь свою целебную водичку.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? — перестав бегать, он посмотрел мне в глаза так, что стало жутко.

– Отец, скоро волшебство выветрится, и они почти все забудут. По крайней мере, должны.

– Зато я буду это помнить, — буркнул папа, — почему ты такая упрямая? Сегодня наступил предел моему терпению! Использовать свой дар, чтобы отца своего позорить?

– Я не хотела…

– Не хотела? — он распалялся все больше, казалось, сейчас ударит. — Ты стала причиной этой унизительной сцены между твоей матерью и Хеммелем! Я не смогу с ним после этого породниться! Что, довольна?

На самом деле, меня это устраивало. А вот отца окончательно привело в бешенство.

– Амелия Вирджиния Ронн! Проклинаю тебя своим отцовским словом! - прорычал он. — Ты лишишься своей магии до последней капли… И вернешь ее только когда сама искренне захочешь выйти замуж!