Про окна Исаев не соврал, их тут ого-го сколько. Если быть точной, две стены от пола до потолка исключительно состоят из них. А кровать какая широкая-я-я, уютная, с балдахином из тюля. Собственно, тюля здесь тоже предостаточно, окна именно им занавешены, а штор нет.

Столик туалетный красивый, почти белый, пуфик к нему мягкий круглый идёт, возле постели лавочка с резными ножками, наличие в левой стене дополнительной двери вселяет надежду, что и ванная у меня будет своя.

— Устраивает? — поинтересовался Исаев.

— Ещё как! — вполне искренне отозвалась я. — Только немного душно, — заметила я, но когда прошла вглубь комнаты, осознала, нет, не душно, а невыносимо жарко.

— Это да, — наигранно огорчённо и виновато произнёс Андрей и посмотрел на потолок. — Кондиционер недавно сдох, буквально вчера. Пока не отремонтируют, поживёшь без него.

Чувствую, как от температуры по спине покатилась капелька пота. Да мне здесь придётся не жить, а выживать.

Даю руку на отсеченье, Андрей сам кондиционер и сломал, чтобы мне у него в доме жизнь малиной не казалась.

Если Исаев думает, что насолил мне безнаказанно, то ошибается. Он первым ступил на тропу домашней войны. Пусть теперь аптечку прячет подальше и следит за тем, что ест и что пьёт и главное - без присмотра не оставляет мобильный. Средство связи врага – неисчерпаемый источник для мести.

— Техника часто ломается ­– это не беда, — махнула я рукой. — Пока окна раскрою, и как-нибудь пару часиков перетерплю, скоро ведь ремонтник приедет. Ты же его уже вызвал, верно?

Исаев набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.

— Понимаешь, тут такое дело, — сказал он, почёсывая затылок. — В мой дом вхож только проверенный круг людей, а мастер, чьими услугами я постоянно пользуюсь, ну как назло укатил с семьёй в отпуск. В коем веке выбрался на море, не настаивать же, чтобы он немедленно возвращался.

Я что, по мнению Исаева, совсем ку-ку, чтобы купиться на эту чушь? Ну да ладно, не мытьём так катаньем, всё ровно сегодня же вечером агрегат, что висит под потолком, бодро зажужжит.

— В этом случае ремонтируй сам, ты же мужчина, — приняв позу сахарницы, высказалась я.

— София, этот вариант совсем не вариант. Каждый должен заниматься исключительно тем делом, которое умеет. Я в технике не бум-бум.

— Я тебя научу. Набираешь в интернете модель кондиционера, печатаешь, что с ним случилось и целая лента роликов как всё исправить тебе обеспечена, — не сдалась я и, между прочим, дала отличный совет. Как-то раз таким образом пыталась привести в чувства свой старенький мобильный, правда, только окончательно его доломала, но это неважно, просто был не мой день.

— София, не хотел говорить, но я до жути боюсь электричества, в детстве хорошо шандарахнуло, теперь даже лампочки сам не меняю. Кондиционер же не чайник, у него просто так вилку из розетки не выдернешь, всё подключено напрямую.

Ну Исаев и жук! И главное - ничего не стесняется: и фобию выдумал, и детскую травму приплёл.

Как частенько поговаривал мой хитрый дед: «Если тебе что-то нужно от человека, сначала вежливо попроси, для умасливания добавь лести и комплиментов. Если не получилось, переходи к уговорам, расскажи какой ты бедный и несчастный. Если и это не помогло, преступай к откровенному шантажу, да бей точно в цель, чтобы наверняка". Дедушка всегда своего добивался, и если раньше он точно следовал схеме, то в последнее время сразу перескакивал на пункт номер три ­– шантаж.

— Прости, — шмыгнула я носом. — Не хотела наступать на больную мозоль, мужчины же стыдятся чего-то бояться. Ребёнком чуть током не убило, — с досадой покачала головой. — Как же так, как же так, — запричитала я, но потом подняла высоко подбородок и улыбнулась. — Мы собираемся жить вместе и должны друг о друге больше узнать, чтобы не попадать впросак. Ты, конечно же, мне ничего не расскажешь о себе, но я знаю человека, который тебя знает лучше других. Завтра, когда приедет Вера Ильинична, мы с ней детально обсудим и твоё детство, и страх перед электричеством, и почему перед тем, как пустить человека в квартиру, ты у него отпечатки пальцев снимаешь, — разглагольствую я, а сама на Исаева поглядываю. Что-то он больше не светится, и самодовольная улыбка куда-то делась. Что, Андрюшка, уже не так весело, да?