– О, то есть, ты будешь ходить налево, о чём будет знать весь свет, а на приёмах рядом с тобой будет блистать амбициозная и образованная дурочка-жена? – последовало новое уточнение с моей стороны.

– Нет, с чего ты взяла? – нахмурился Драгунский.

Он смотрел на меня с непониманием, и в тёмных его глазах мелькало желание наконец познать, что же такое кроется в моей голове, отчего я так себя вдруг стала вести. Но чего он хотел, говоря мне про фиктивное предложение? Что я просто кивну и пойду просить секретаря напечатать соответствующий приказ: всем веселиться на следующей свадьбе понарошку?

– Ты взрослый мужчина, Фил. Наверняка у тебя есть потребности сексуального характера. А мы, судя по всему, спать с тобой не будем…

– Ты хочешь со мной заниматься сексом?

– Фил!

Я аж поперхнулась возмущением, а в лицо мне бросилась краска. Вид того, как меня затапливает румянцем, кажется, полностью удовлетворил Драгунского и даже ему понравился.

– Я не хочу заниматься с тобой сексом. И вообще считаю унизительным, что ты решил, будто я профессионал в области фиктивных браков.

Я вскинула руку, давая понять, что хочу договорить, когда Филипп собрался протестовать.

– У нас с Никитой будет ребёнок. Он о нём не знает и узнать не должен. Если вдруг моя беременность станет достоянием Мечникова – я уволюсь к чертям из твоей фирмы. Понимаю, угроза так себе, но всё же…

Я перевела дух, Драгунский смотрел на меня внимательно, а от известий о малыше на лице его не дрогнул ни один мускул.

– Угроза ощутимая, – только и ответил он.

Какое-то время мы просто молча друг на друга смотрели. Я не знала, что ещё присовокупить к сказанному. Обсуждение того, чего не могло быть в принципе, и так зашло дальше некуда. И я была уверена, что новости о беременности всё расставят по местам, ведь фиктивная жена с прицепом никому не нужна, будь у неё хоть десять высших образований и чемодан амбиций.

Но, как оказалось, Филу есть, чем ещё меня удивить.

– Так даже лучше, – наконец, изрёк он, всё это время обдумывая услышанное. – Скажем всем, что ребёнок от меня. Папа будет счастлив, что у него появится ещё один наследник.

Похоже, Драгунский и впрямь испытывал острую необходимость в том, чтобы жениться, раз шёл на настолько крайние меры. Но мне пора было заканчивать весь этот цирк – я же сразу решила, что отказ будет более чем категоричным. Так почему же до сих пор не только не завершила беседу, но и обсуждаю какие-то нюансы, причём весьма значимые?

– Фил, всё… Мне кажется, это уже слишком далеко зашло, – прикрыв глаза, покачала я головой. – Давай заканчивать этот… фарс.

Посмотрев на Драгунского, я убедилась в том, что чувствовала кожей – босс смотрел на меня пристально, прожигая взглядом.

– Фарсом ты называешь моё честное предложение, или ту семейную жизнь, которая у вас была с Мечниковым?

Он бил по больному, и это было ощутимо. В памяти тут же загорелись огненными буквами слова мужа, которые я случайно услышала: «Мне не хочется думать о других бабах». Новое осознание, что я для Никиты даже не друг, который был рядом не один год, а всего лишь «одна из», ударило по нервам.

– Я возмутилась от того, что ты посчитал, будто Лиза Мечникова годится лишь для фиктивных отношений. Вот наше обсуждение и зашло туда, куда ему не стоило заходить, – проговорила, поднимаясь из-за столика.

Захотелось просто взять и погрузиться в миллион дел, которые сегодня ждали меня, и которые я брошусь решать с огромным рвением.

– Елизавета, – проговорил тихо Драгунский, гдядя на меня снизу-вверх. – Не говори «нет». Подумай. Что ты станешь делать дальше, если не хочешь, чтобы Никита узнал про ребёнка? Уволишься? Сбежишь? Станешь скрываться?