– О, а есть низкий?

– Конечно. Бабушка на рынке, продающая огурцы со своей дачи.

– Какой вы, однако, высокомерный. Высокий бизнес, низкий…

– Что поделать, это лишь уровни. Бабушка отвечает только за себя, а я – за многих. Потому моя ответственность выше, соответственно и бизнес, – ответил миллиардер.

– И что дает общение с себе подобными? Новые проекты? Инвестиции?

– Чаще всего ничего, – честно вдруг ответил Бельский. – Там же ярмарка тщеславия.

– И вы туда едете, чтобы просто порисоваться в кругу себе подобных, – предположила я.

– Иногда такие контакты первого уровня дают результат. От шансов нельзя отказываться, – спокойно ответил миллиардер.

– Бизнес высокий, контакты первые… Вам корона голову не жмет?

– Нет пока, и если станет, то вы будете первой, кому я сообщу, – наклонившись ко мне, прошептал собеседник с ухмылкой. Его зеленые глаза снова скользнули по вырезу моей блузки. Да, он точно мужчинами не интересуется. И то уже хорошо.

– А мадам Бельская против не будет? – так же наклонившись, словно у нас пошел интимный диалог, спросила я.

– Не будет. Она обычно интересуется лишь тем, покушал я, здоров ли, не простудился и надел ли теплые носочки, – ответил миллиардер, все так же хитро улыбаясь.

Я даже растерялась немного. Откинулась на спинку.

– Не знала, что вы женаты.

– Вы не спрашивали.

– Теперь спрашиваю.

Бельский вдруг посмотрел на часы. Модель у них, кстати (я заранее посмотрела) – Hublot Big Bang. Стоят такие почти два миллиона. Целый дом где-нибудь во Владимирской области можно купить с огромным участком.

– Если вы не против, то спросите в другой раз. Сейчас у меня больше нет времени. Нужно ехать.

– Что, супруга на обед зовет? – поехидничала я напоследок.

– Нет, губернатор.

– О…

Бельский поднялся, попрощался со мной, и я ушла. Вернулась в редакцию, села за комп и задумалась. Что теперь писать буду?! Из всех вопросов, который мне дал главред, я задала только два, их же там было полтора десятка. Кажется, нахлобучит меня Алексей Алексеевич.

4. Глава 4

Я покинула «замок Дракулы», как окрестила уродливое здание по улице Южной, 20, совершенно неудовлетворенной. Во всех смыслах: ни как женщина, поскольку мне ясно дали понять, что мои прелести господину Бельскому безынтересны; ни как журналист, которому также прозрачно намекнули, что в моих услугах, в общем-то, не нуждаются, а интервью дали только потому, что к Женеве надо приготовиться. По сути, от меня лишь требовалось сделать информационный вброс о том, как распрекрасно идут дела у ООО «ПромСтройИнвест».

Это я поняла, когда ехала обратно в редакцию. О, как же меня это выбесило! Они там что о себе думают, этот Бельский вместе с моим главредом? Что я стану под их дудку плясать и писать заказуху? Так мы, журналисты, между собой зовем статьи, выпячивающие чьи-то достоинства. Проще было бы назвать такие материалы рекламой, но в ней показываются лучшие качества товара или услуги, а здесь – персональные. Блин, как я заказуху терпеть не могу! Правда, за нее обычно выдается повышенный гонорар, но плевать я на него хотела!

«Всё. Сейчас приеду и устрою главреду скандал. Пусть увольняет, если не нравится. Все равно бумажная журналистика умирает. Все давно уже перешли в интернет, я сама там на несколько изданий параллельно стараюсь, так что без денег не останусь!» – думала я, пока ехала на работу. Едва припарковалась у издательства (его построили в советские времена, в и те годы о необходимости парковок не задумывались вообще). Но стоило мне выйти, как завибрировал телефон. Я вытащила его из сумочки.