Быстро съедаю свои два куска пиццы и сбегаю из-за стола в ванную комнату. Не хватало ещё чтобы Олег снова захотел прижаться ко мне своим боком.

Эти вторжения Титова в моё личное пространство, его прикосновения и улыбка, обращенная ко мне, — всё это поднимает внутри меня сумасшедший вулкан эмоций и желаний. А что со мной творит его запах? Это же просто наваждение какое-то. Я даже на мгновение забываю, как он в действительности ко мне относится.

Ополоснуть лицо прохладной водой точно не помешает.

Головой то я понимаю, что все жесты Олега ненастоящие, фальшивые. Но телу, кажется, до правды нет никакого дела. Главное, чтобы он прижимался. И чем сильнее прикосновения, тем лучше.

Но нельзя ничего забывать. Надо помнить, что все это ненастоящее. Чувство вины меня гложет — опять приходится врать в лицо родному сыну.

Эта затея провалится с треском! Обязательно!

Глаза цепляются за дрожь собственных рук. Надо успокоиться. Прячу их под струю холодной воды.

Немного прийдя в себя, ухожу паковать остальные вещи. Так как кухня оккупирована мужчинами, то иду к Тиму в комнату.

— Мда, а конь тут даже не валялся, — бурчу себе под нос, упирая руки в бока.

По всей комнате разбросаны игрушки, вперемешку с одеждой и школьными тетрадками. В центре всего этого хаоса гордо стоят три маленькие коробки с надписями «приставка», «футбол» и «все остальное».

Ничего другого не остаётся, как просто браться за дело.

Домашнюю одежду ребенка быстро кидаю в дорожный чемодан. Мягкие игрушки — в большой пакет, а все остальные одним махом высыпаю в пластиковые контейнеры.

Сам потом пусть разбирается, где тут и что лежит.

Через время на помощь ко мне является Олег. Спокойно интересуется куда класть ту или иную вещь. И лишь затем подключается Тимур, перед тем насмотревшись как родители в четыре руки быстро справляются с его пожитками.

Труд — вещь заразная.

Между сбором вещей умудряемся покидаться игрушками друг в друга. Смеемся, когда под рукой попадается что-то забавное.

Олег делает всем смешные шапочки из исписанной тетрадки Тимура. Если посмотреть на нас со стороны можно, наверное, решить, что мы — настоящая, дружная и любящая семья.

— Пап, смотри. Это мой самый первый футбольный мяч! Ну, он не совсем, конечно, футбольный. Но я тогда был глупый и маленький, поэтому и не понимал ничего, — Тимур радостно подбрасывает найденный мячик в сторону отца.

Олег тут же ловит его и внимательно рассматривает.

Мяч на самом деле самый обычный, резиновый, но имеет такой же черно-белый окрас с шестиугольниками, как и настоящий. В диаметре сантиметров двадцать, не больше.

Титов крепко сжимает игрушку сына и переводит взгляд на меня. Грустный и немного поникший.

— Да, это его первый мяч, — мне только дай повод рассказать что-то про сына. — Именно с него началась маниакальная любовь Тима к данному виду спорта. Он быстро научился пинать его ногой, повторяя за старшими детьми во дворе. Затем увидел футбольный матч по телевизору и понеслась. Даже спал в кровати с ним какое-то время.

Не могу смотреть на Олега, мне кажется, он корит меня за все. Опускаю глаза на одежду Тимура и продолжаю рассказывать:

— Ой, а что творилось, если мы куда-то уезжали и ненароком его забывали? — попутно складываю компактно все, что попадается под руку. — Истерика на весь день. Поэтому я для подстраховки купила еще четыре таких же. Первый поселился в багажнике машины, второй — у родителей, третий — у Тима в комнате. А четвертый наверняка так и лежит где-то в кладовке. Он был куплен на случай потери одного из первых трех.