— Погоди, — шлёпаю Олега по руке и хватаюсь за блюда. — Разогреть надо, а то остыло, — быстро встаю из-за стола и начинаю суетиться.

— Тогда я в душ и переоденусь. Надоел этот костюм до жути.

Пока Титов уходит наверх, я ставлю тарелку с запечённой рыбой в микроволновку. Переминаюсь с ноги на ногу. Кажется, наш разговор прошёл как по маслу. Но меня мучает странная мысль, что я о чём-то забыла.

— ЯНААА! — доносится со второго этажа недовольный вскрик мужа. Слышны громкие и быстрые шаги на лестнице. — Яна, это что ещё такое? — Олег трясёт передо мной розовым полотенцем.

Взбешён не на шутку.

Ой! Это как раз то, о чем я никак не могла вспомнить.

— Это полотенце, — стараюсь придать своему выражению лица максимальной невозмутимости.

— Я понимаю, что не трусы. Почему оно розовое? — шея Олега открывается красными пятнами от негодования.

— Ты разрешил мне самостоятельно вносить уют в эту квартиру. Вот я и развесила эти полотенца в ванной, чтобы было не так уныло в стерильных стенах.

Из последних сил держусь, чтобы не рассмеяться, глядя на пульсирующие вены у Олега на лбу.

— Почему не серое, коричневое или зелёное в конце-то концов?

— Мне нравится розовый, — пожимаю плечами и улыбаюсь.

Бормоча себе под нос ругательства, Титов уходит обратно на верх.

— Это, дорогой мой муженёк, ты ещё не видел во что я превратила нашу спальню. — проговариваю я зловещим шёпотом, как самая настоящая ведьма, доставая рыбу из микроволновки. — Посмотрим, как ты теперь запоёшь про совместный сон на розовых простынях в цветочек.

Знаю, что веду себя по-детски. Но Олег сам взял меня в жёны. Пускай теперь терпит.

9. 9. Яна

После такой бурной реакции на цвет полотенец, я рассчитываю, что Олег, увидев во что я превратила наше спальное ложе, сбежит из спальни, как ошпаренный. Переночует в своём кабинет и всё будет в ажуре.

Да не тут-то было.

Он спокойно забирается под цветастое одеяло, не проронив ни слова. Вот засада!

Две недели я мучаюсь «эксклюзивным» обустройством квартиры, но Олег больше никак не высказывается по поводу странных предметов, появляющихся то тут, то там в его жилье. Он будто не замечает кучи подушек в форме смешных мордашек, милых статуэток ангелочков на полках и прочего.

Даже огромная картина с изображением полуголого мужского силуэта, которую я вешаю в спальне напротив кровати, не впечатляет Олега. Он просто молча выносит её за пределы квартиры и суёт в мусоропровод. Мои порывы вернуть её на место были остановлены единственной фразой:

— Не смей!

И я не посмела. Стало как-то не по себе от взгляда Олега. Струсила.

Видимо тот первый час, что Олег провёл в ванной комнате среди розового махрового безумия, выработали в нём стойкий иммунитет ко всем моим шалостям. Иначе как объяснить его сдержанное молчание? Или он специально ведёт себя так и позже будет ждать расплата?

Может всё-таки наоборот? Что если Олег хочет найти точки соприкосновения и поэтому позволяет творить все эти безумства?

До конца непонятно.

Олег продолжает по вечерам возвращаться домой с цветами. Правда уже без ювелирных украшений. А ещё он очень своевольно начал вести себя по ночам в кровати. Отдельные одеяла, баррикады из подушек, выстроенные для разграничения территории, для него не помеха. Все оборонительные сооружения по утру оказываются на полу, а я зажата в его горячих объятиях.

Этой ночью Олег в очередной раз положил на меня свою огромную руку, прижал к себе и обездвижил. Ни оттолкнуть, ни сдвинуть, ни высвободиться из-под его мёртвой хватки не получается. Надо только будить и скандалить по этому поводу. Но я, честно, устала бороться с ним таким методом.