В детской полумрак, только тусклый свет ночника в форме слоника разгоняет густую темноту. Лёва с Юленькой спят в одной кроватке, сбившись в комочек, как котята. Маленькие ручки переплелись, лица у обоих умиротворённые, как у ангелочков.

Мирон, совсем не зная ни меня, ни детей, в одном оказался совершенно прав – они не разлей вода, очень дружны.

Роза Викторовна – моя свекровь – свернулась на другой детской кроватке в позе креветки. Тихо посапывает.

Я присаживаюсь на край матраса к детям, целую их по очереди осторожно в прохладные лобики, и моё материнское сердечко трепещет от тепла и нежности.

Встаю, сгребаю со стула плед и натягиваю его на плечи Розы Викторовны. Она что-то ворчит во сне, но не просыпается.

Ухожу на кухню.

Стараясь не шуметь, ставлю чайник и замираю у окна, вглядываясь в темноту. Машина Мирона всё ещё стоит там, под окнами – фары горят.

Смотрит ли он сейчас на дом? Видит ли свет в окне и мой застывший силуэт? Думает ли обо мне?

Наивная идиотка, – фыркает с ядовитой насмешкой внутренний голос, – у него таких, как ты, на каждый день недели! Дефицита красивых девиц в его жизни точно не наблюдается, и кто ты вообще такая, чтобы он о тебе думал?

Я – Галя.

Просто Галя.

У меня нет титула. Мой дядюшка не помер от чахотки, оставив мне в наследство пару скромных миллиардов. Я не владею крупной фирмой, никогда не летала бизнес-классом, и да, я покупаю грёбаный сыр по акции!

Я – Галя, девушка с кассы. Я знаю в лицо всех местных по-версальски вежливых алкашей, витиеватостью речи и изощрённостью комплиментов не уступающих самым благородным джентльменам Английского высшего света.

Но разве я бедна?

Я очень богата. У меня есть самое дорогое сокровище, которое только может быть у человека – дети.

Так что нет, это мне до Мирона нет никакого дела, а не наоборот!

– Галь, а ты чего не спишь? – Роза Викторовна тихонько заходит на кухню, трёт заспанные глаза.

Её взгляд впивается в мою причёску, а потом медленно скользит вниз. Глаза округляется пропорционально растущему удивлению.

– Галочка…

– Это сложно объяснить.

– Неужто с мужчиной куда-то ходила?

– С мужчиной.

– Батюшки! – Шепчет Роза Викторовна и счастливо обхватывает свои щёки ладонями. – Ну неужели! Уж думала, не доживу…

Качаю головой, прерывая её воодушевление.

– Это не совсем то, о чём вы подумали. Он предложил мне работу.

Вмиг её радость гаснет, на лбу собирается глубокая хмурая складка.

Эмоциональному диапазону Розы Викторовны позавидует даже Эмилия Кларк.

– Работу? Какую ещё работу?

– И это снова не то, о чём вы думаете, – вздыхаю, наливаю нам обеим чай. – Этот мужчина, он… Он предложил мне стать его женой.

– Женой?!

Господи, Галя! Ну ты же делаешь только хуже!

– Фиктивной женой. Денег как раз хватит на операцию для Юленьки.

– Аферист! – Взмахивает пальцем в воздухе Роза Викторовна. – Галочка, мошенников-то развелось сейчас! Надеюсь, ты не поверила ему? Утром – деньги, вечером – стулья.

– Деньги уже у меня. Завтра же свяжусь с Семёном.

– Правда? – Свекровь поджимает губы, разводит руками. – Ну и отлично! Галочка, так нам сказочно повезло! Сколько бы мы по сусекам нужную сумму наскребали, а?

– Долго.

– Вот! Неужели ты не рада?

– Рада, конечно.

– А чего ты тогда такая бледная? Лица на тебе нет.

– Я сболтнула там, на вечере, лишнего. Нас пригласили провести выходные в загородном доме местных аристократов. С детьми. Мирон предлагал ещё деньги, но я отказалась. И кажется, у него из-за этого могут быть проблемы.

Свекровь садится за стол, поглаживает его поверхность ладонями, смахивая на пол невидимую пыль.