К концу дня я понимаю, почему от девочки сбегают няни. У меня уже онемели ноги и язык, а из ушей, кажется, пойдет кровь, но эта усталость даже приятна. Сама не знаю, как понимать свои противоречивые чувства. Просто я вообще не тот человек, на которого можно повесить такую ответственность, но, уже взяв ее, я должна сделать все идеально.

Соню не устраивает моя догадливость, и она придумывает все новые и новые каверзы, но к вечеру и ей становится тяжело. Умотавшись, она засыпает прямо у меня на руках, когда я несу ее к машине Влада.

Он позвонил и сказал, что уже освободился. Узнав, где мы, он быстро подъезжает за нами.

***

— Ох, и умаяла ты ее, смотрю! — улыбается Влад, забирая у меня из рук спящую дочку.

— Кто кого еще умаял! — усмехаюсь в ответ и отдаю ему ребенка, стараясь не потревожить сон.

Мужчина нежно целует ее в висок и вдыхает аромат. Все это происходит так обыденно, что, кажется, Влад и сам не замечает, как проявляет нежность. Оно получается у него на автомате, хотя я смотрю с восторгом на это. Никогда бы не подумала, что он так относится к детям…

— Ну что ж, я, пожалуй, пойду.

— Куда? — непонимающе тянет Влад, а я смеюсь:

— Домой, конечно! Или ты думал, я тут живу?

— Ну да, в клетке с обезьянами! — хмыкает мужчина, и я легонько пихаю его локтем в бок.

— А серьезно, я просто хотел тебя подвезти.

— О, не стоит, я могу взять такси, — отнекиваюсь.

— Нет, у тебя же машина возле кофейни – значит, отвезу туда. Ну и отдам тебе заработанное, — хитро подмигивает мужчина.

Признаться, я даже забыла об оплате. Но кругленькая сумма, которая вот-вот появится у меня в кармане, не может не радовать.

Вот где справедливость? Кострицкий же учился даже посредственно, хотя язык у него всегда был подвязан, да и природное обаяние сыграло немаловажную роль. Я же всегда старалась выбиться в круглые отличницы, везде участвовала, даже красную медаль получила, поступила в МГУ на экономический, а толку? Где он, а где я?..

— Как день провели? — шепотом спрашивает Влад.

— Ну-у… Мы сначала рассматривали животных, Соня постоянно пыталась сбежать или покормить хищника…

— О боги…

— Да не переживай, у вас, Кострицких, я так понимаю, это в крови, и я умею с вами справляться.

— Только ты и умела, да… — задумчиво тянет Влад. — Ну ладно, поехали, я жутко устал. Да и вы тоже. Соне вон давно пора быть в кроватке.

— Да, ребенок в такое время уже должен спать… Хотя он и спит! — Улыбаюсь и сажусь в машину к мужчине.

Тот аккуратно усаживает дочь в автокресло, предварительно поставив его в полулежачее положение, и садится за руль.

— Ты не думай, она ложится всегда вовремя. Я тщательно слежу за ее режимом и развитием, но вот сегодня так случилось…

— А я ничего и не думаю, она прекрасная девочка, и ты… любишь ее. — на последней фразе я догадываюсь заткнуться. Просто тот взгляд, которым наградил меня Влад, просто вышиб дух из груди. Он даже, наверное, и не понял, насколько в его глазах было много тоски и любви.

— Да, она мое все…

Мужчина заводит мотор, и мы в тишине доезжаем до кофейни. Моя ласточка стоит на парковке и грустно дожидается своей хозяйки. Что ж, день был хороший, но пора и честь знать.

— Ладно, Кострицкий. Спасибо за работку, но мне пора. Всего хорошего. Передай Соне, что она чудо.

Я открываю дверку, но мужчина хватает меня за руку.

— Постой!

Его прикосновение и такие теплые сильные руки рождают во мне волну чего-то давно забытого.

— Чего еще? — пытаюсь срыть смущение за дерзостью, но на него это не работает. Кажется, он и сам немало смутился, потому что быстро убрал руку.