– Но если Беркшир была шпионка, разве она уже не передала секреты кому следует?

– Этому могли помешать самые разные причины.

– Будем молиться, что секреты пока что не попали к нашим врагам, – добавила Джеймисон. – Иначе мы окажемся в полном дерьме. – Она помолчала. – Как ты думаешь, Браун ведь не имела в виду ядерную бомбу, а?

– Продолжай читать молитвы, потому что я не знаю, что имела в виду Браун, – Декер выразительно посмотрел на свою напарницу. – Однако эта дамочка не произвела на меня впечатление человека, который станет преувеличивать проблему. Так что наихудшим сценарием, возможно, действительно является Армагеддон.

– Замечательно.

– Проклятие!

Тодд Миллиган стоял плечом к плечу рядом с Декером, разглядывая дом.

Было утро следующего дня. Проверка номеров «Хонды» привела сюда, к убогому сельскому дому на проселочной дороге в самом сердце округа Лоудоун, штат Вирджиния.

Амос кивнул, соглашаясь с восклицанием своего напарника.

– Из квартиры стоимостью в несколько миллионов в престижном пригороде – в этот дом…

– Но зачем Беркшир вообще была нужна эта лачуга, Декер?

– Именно это мы и должны выяснить, – ответил тот, направляясь к дому. – Но Беркшир все больше и больше производит на меня впечатление человека, который шага не ступит без веских причин. Так что будем отталкиваться от этого предположения и посмотрим, куда это нас приведет.

Позади дома стоял гараж, даже скорее сарай. Но именно в нем находилась «Хонда».

– Для того чтобы обыскать дом и машину, понадобится ордер, – заметил Миллиган.

– Единственного человека, кто мог бы возражать, нет в живых, – ответил Декер.

Он подергал дверь, но машина оказалась заперта.

– Возможно, ключи в доме, – сказал Амос.

Они поднялись на крыльцо. Входная дверь также была заперта. Декер навалился на нее своим массивным плечом, и дверь перестала быть запертой.

Сотрудники ФБР шагнули в дом, и старые половицы угрожающе заскрипели под их тяжестью. Воздух внутри был затхлым и холодным.

– Наверное, это единственный источник тепла, – сказал Миллиган, указывая на камин в гостиной.

– Нет, за домом бак с мазутом, а вон там, на стене, батарея, хотя отопление запросто может не работать.

Они прошли по всем трем помещениям. На кухне имелись древний холодильник, абсолютно пустой, маленькая плита и раковина, покрытая пятнами ржавчины. Декер открыл воду, и из крана вылезла капля бурой слизи.

Он заглянул в одинокую ванную. Там были унитаз, треснутое зеркало и рулон туалетной бумаги на стене – и, в общем-то, больше ничего. Занавеска в душе отсутствовала, на линолеуме, загибающемся во многих местах, темнели подтеки. Декер нажал на слив бачка. Ничего не произошло. Он щелкнул выключателем. Опять же ничего.

– Ладно, я сомневаюсь, что Беркшир действительно жила здесь, – сказал Амос. – Воды нет, туалет не работает, электричество отсутствует.

– Я даже не знаю, принадлежал ли ей этот дом, – Миллиган огляделся вокруг. – Он выглядит заброшенным. Быть может, Беркшир лишь использовала его, чтобы отсидеться.

– Что поднимает вопрос, от кого она пряталась. И если она пряталась, зачем покупать квартиру за миллион и дорогую машину, работать в школе и быть волонтером в хосписе? Все это привлекает внимание.

– У меня жена работает в школе. И хотя я знаю, что ей нравится возиться с детьми, если б у нее были миллионы в банке, наверное, она занялась бы чем-нибудь другим.

– В каком классе она преподает?

– В восьмом. Это как раз тот возраст, когда милые, невинные детишки вдруг резко становятся кем-то неизмеримо более сложным, когда разыгрываются глубокие эмоциональные драмы и гормоны выбиваются из-под контроля. Порой жена, возвращаясь домой, выглядит так, словно ее сбил грузовик.