Липа огляделась по сторонам. Она понятия не имела, сколько комнат и коридоров в этой подземной клинике, напоминавшей бункер. Она заперта здесь. Дважды. Мало того что наверх вела единственная лестница, так еще и ход в Прослойку был закрыт. Только Игнас мог провести ее и вернуть домой. Только с ним она чувствовала себя в безопасности.

Вспомнив дурацкую клятву на мизинцах, Липа сглотнула.

Из кармана Игнасовой куртки выбрался Акто, о котором она успела забыть.

– Привет, малыш. Опять разводишь меня на слезы? – невесело усмехнулась она.

Анимон мигнул сочувственно-оранжевым и отстранился, словно говоря: «Я тут ни при чем». Он бойко облетел «операционную» и завис на уровне ее лица. Липе почудилось, что подвижные ножки изобразили подобие вопросительных знаков.

– Не знаю, Акто. Я уже совсем ничего не знаю…

За дверью стихли разговоры – слышался только шум. Липа догадывалась: собирали осколки и выносили труп. Что они сделают с Пурпурным, не ее забота. Липа не хотела об этом думать. Лучше поскорее забыть – убедить себя, что ничего не случилось, и поверить собственной лжи.

Сидя на краю кушетки, она раскачивалась вперед-назад, словно маятник, обняв себя за плечи. К стакану больше не притронулась – напиток остыл.

Липа не знала, сколько времени прошло, прежде чем вошел Игнас.

– Прости, что так долго. Надо было… прибраться. – Он устало вздохнул, глядя по-прежнему в точку над Липиным плечом. – Пойдем, провожу тебя в спальню. Лагард переночует в приемной, а я… тоже. Где-нибудь. Нам всем нужно выспаться.

Акто заплясал вокруг Игнаса – единственный среди них, кто был полон сил.

Липа безразлично поднялась с кушетки. Она не считала часы, проведенные в путешествии по Дому и Прослойке, и даже примерно не представляла, сколько времени прошло. Видимо, отдых – то, что ей необходимо. Но сможет ли она заснуть среди стерильной белизны, не получив ответов?

– Ванная с туалетом чуть дальше и налево. – Игнас провел ее по коридору и распахнул одну из дверей. – Лагард просил не трогать его вещи, он в этом отношении параноик.

Липа кивнула. На кровати предусмотрительно лежала стопка чистого белья. На тумбе рядом – полотенце.

– Спасибо, – сухо произнесла она, снимая куртку и возвращая ее Игнасу.

– Если что-нибудь понадобится, буди. Я буду там, где ты ждала. Запомнила дорогу?

Она снова кивнула. Машинально, не вслушиваясь в его слова. Ждала удобного момента, чтобы спросить… И не дождалась.

Ничего удобного здесь быть просто не могло.

– Что значит «очередная», Игнас?

– Ты о чем?

– Он сказал «очередная девчонка». Что это значит?

Она опустилась на кровать и поняла, что вряд ли отправится в ванную. Сил не осталось даже на то, чтобы умыться.

Игнас сел перед ней на корточки – так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Только сейчас она заметила на закатанных рукавах рубашки следы крови.

– У меня была подруга, – начал он осторожно, обдумывая и подбирая слова, – ее звали Черри. Альфа-фейрумная, как и я. Родившаяся со свойством.

– Что с ней стало?

Липа была готова к чему угодно. Вряд ли она сохранила способность удивляться. Даже страха не осталось – может, Акто постарался?

– Она потеряла отца. Вихо – тот индейский друг, о котором я упоминал, – был фейрщиком. Варил особый фейрум, усиливающий свойства. Это стоило ему жизни. А Черри… У нее был необычный дар. – Губы Игнаса дрогнули, но улыбки не вышло. – Она утверждала, будто слышит голоса. Общается с духами предков, которые заключены в предметах и пронизывают саму ткань мира – они повсюду… Это еще одна длинная история, Филиппина.