Не бил. Но Наура писала о постоянных наказаниях и унижении. Ей позволялось лишь то, что было угодно брату, а настроения у того менялись раз в пять минут.

Сегодня – «иди погуляй, дорогая сестра», а завтра – «куда пош-ш-шла, мало ты принесла неприятностей?» Под этими «неприятностями», кстати, обычно подразумевался Тими, её маленький сын.

Смены настроения происходили изо дня в день, нервы Науры не выдерживали, а соседи не помогали… Стоило женщине заикнуться, сказать хоть слово о брате, и на неё смотрели как на сумасшедшую. Просто на публике Тевлогий был сама доброта.

Окружающие наоборот восхищались тем, что «святой» отец приютил изгнанную из рода мужа сестру, а она оставалась наедине со своей болью.

Меня это бесило.

Но ещё больше злило другое – все мои попытки помочь Науре провалились. Вокруг Тевлогия стоял непонятный непробиваемый щит, и этот щит, в виду общей крови, распространялся и на Науру с Тими.

Я просто не могла им помочь. Никак.

7. Глава 7

Вслед Тевлогию я смотрела недолго. Ладони впились в рукоять корзинки, и я понимала, что это не лучшая идея, но поступить иначе не могла. Я последовала за ним, причём не в первый раз. Шла, держась в той же тени и стараясь не пыхтеть от натуги – корзина, кажется, становилась тяжелее с каждым шагом.

Причём умом понимала, что вряд ли Тевлогий сейчас нырнёт в какое-нибудь негодяйское логово, где ставят вот такие защиты и где, по логике, можно найти к подобной защите ключ, но…

Я надеялась на чудо. А ещё на то, что упорство всегда вознаграждается. Ну и главное – когда не знаешь как решить проблему, делай хоть что-то, а ведь я понятия не имела как помочь Науре. Не понимала даже с какого края подступить.

Шаг, ещё шаг… Тевлогий вышел на площадь, остановился под фонарём и обернулся, словно почувствовав слежку. Моё сердце подпрыгнуло к горлу, застучало неистово, а я наоборот замерла.

Видят меня или нет не знала. Но судя по тому, что служитель продолжил путь, я осталась незамеченной. Эх, применить бы хоть немного волшебства! Но моё волшебство другого свойства, и оно не всесильное, а ещё ценное и дефицитное. Оно на крайний случай. Если поймают и будут убивать.

Подумав, я надвинула капюшон поглубже, а сама согнулась, изображая древнюю бабку, и пошла дальше. Теперь если гад заметит, то точно не опознает. Только идти стало ещё тяжелей.

Записки тянули к земле, портили настроение и вообще всё. У-у-у, Грэм! Как же ты невовремя в наш город явился!

Кстати, а что Тевлогий делал у той стены? Впрочем, без разницы. Он же служитель культа, а там Храм. Нет ничего особенного в том, что святой отец бродил в той стороне.

Он пересёк площадь, я тоже. Но Тевлогий шагал быстро, а я нет. Пришлось рискнуть пару раз – побежать. Нечто скрюченное, якобы немощное, бегущее в темноте за высоким сухопарым мужчиной… это точно выглядело неоднозначно.

Но мы были одни, а у Тевлогия глаз на затылке нету. Кажется. Хорошо если так.

Гад свернул в один из переулков, а потом вышел на широкую улицу. Эта улица была противоположна той, что вела к его дому, и я приободрилась. Одна проблема – расстояние между нами снова увеличилось, а улица была освещена слишком хорошо.

Он обернулся, и я вздрогнула. Когда Тевлогий продолжил путь, снова побежала, сокращая разрыв. Но едва успела притормозить, как служитель оглянулся опять и получилось не очень удобно. Просто всего пару минут назад я ковыляла в сотне шагов, а теперь в двадцати.

Сердце вновь подпрыгнуло к горлу, но я осталась невозмутима. Кому что, а я обыкновенная пожилая женщина, шаркаю себе куда-то, а всё остальное – глюк.