Надпись под фотографией гласила, что сам лауреат, Алексей Кондратьев, не смог явиться на присуждение премии и прислал своего представителя.

Вот так – своего представителя.

И больше никаких пояснений. Ни имени этого «представителя», ни того, кем он, точнее, она приходится Кондратьеву.

Надежда просмотрела отчеты о вручении премии в других изданиях. Она нашла еще несколько десятков фотографий той же самой женщины и даже вполне приличную видеозапись, на которой она поднималась на сцену и от лица Алексея Кондратьева благодарила организаторов премии, а также читателей.

Правда, в одном из изданий она узнала все же нечто важное, а именно – что вручение премии происходило в музее современного искусства «Арт Нуво», не так давно открытом в здании бывшего ликеро-водочного завода на Васильевском острове.

– Надо же! – проговорила Надежда вслух. – А я и не слышала о таком музее!

– Что ты говоришь, Надюша? – сонным голосом отозвался с дивана муж.

– Я говорю, что мы с тобой совершенно не интересуемся современным искусством, – ответила Надежда. – Вот, оказывается, на Васильевском острове уже несколько лет назад открылся новый музей, а мы об этом не знаем!

– Ну, нельзя же объять необъятное… – пробормотал муж, поворачиваясь на другой бок. При этом он неосторожно придавил кота, кот завопил дурным голосом – не столько от боли, сколько от возмущения, Сан Саныч принялся его утешать, начисто забыв про современное искусство. Надежда, однако, про него не забыла и, как только на диване снова воцарились мир и покой, вернулась к теме:

– Так, может, сходим в этот музей?

– Надя, ну у тебя же масса свободного времени, сходи туда без меня, – отозвался муж. – А я много и тяжело работаю, после работы мне только современного искусства не хватало… опять же, коту нужно уделять больше внимания…

– Вот так всегда, – вздохнула Надежда фальшиво.

Она была скорее удовлетворена таким ответом: теперь можно с чистой совестью отправиться в музей и разнюхать на месте все, что удастся. А муж только путался бы под ногами и страдал морально и физически.

На следующий день у Надежды было запланировано множество хозяйственных дел. Погода была хорошая, поэтому она провернула стирку, разгрузила стиральную машину, развесила белье на лоджии, между делом нажарила котлет, кот, само собой, выклянчил у нее приличную порцию фарша – в общем, домашние дела шли своим чередом. И только часам к трем она разделалась с текущими делами и вспомнила о своих вчерашних планах.

Дело в том, что Надежда Николаевна была по природе своей женщиной любопытной. Она не подслушивала под соседской дверью и на даче не наблюдала за соседями в бинокль, не вела учет, кто из сотрудников с кем вышел попить кофе или покурить. Любопытство Надежды было иного рода. Она обожала всякие детективные истории. Всегда старалась в них разобраться, даже если, как говаривал ее муж ехидно, ее никто об этом не просил.

В данном случае все происходящее нельзя было объяснить простой ошибкой. Ну, допустим, по поводу похорон обзванивала всех секретарша из Союза писателей. Но откуда у нее могли взяться координаты Надежды? В жизни не знакома она была ни с одним писателем! И если даже оказалась у них в Союзе другая Надежда Лебедева (всякое в жизни случается), то уж телефон-то Надеждин откуда взялся? Нет, тут что-то не то.

И опять же, эта странная парочка на похоронах – те, что пасли неизвестную женщину. Мужчина, хоть и одет вроде бы прилично, все равно видно, что с криминальным душком, а уж тетке-то только в гестапо и работать. Определенно, следует в этом деле разобраться. И как можно скорее.