Предварительно постучав, я открыла двери в комнату мальчиков, не спеша переступать порог. Но в комнате никого не было, и я воспользовалась случаем, чтобы совершить молниеносную уборку.

Три кровати, стоявшие рядком, меня озадачили. Эйбел, Нейтон, Огастин, Логан… Должно быть четыре постели. Или Эйбел спит где-то в другом месте?

Над одной из кроватей была прибита широкая полка, вся заставленная моделями кораблей. Я остановилась на минутку, чтобы рассмотреть эти игрушки – они были сработаны очень тонко и со знанием дела. Можно было разглядеть все снасти до последнего канатика, и даже - стоявшего у штурвала бравого капитана, ростом около дюйма, с трубкой в зубах.

Я закончила уборку в половине двенадцатого, выполоскала тряпки, почистила снежком метлу, а потом вошла в кухню, где Джоджо длинной деревянной  ложкой помешивала очередное варево в котелке над огнем.

- Всё сделано, сударыня, - сказала я. – Можно ли мне отлучиться на час? Хочу отправить письмо матушке-настоятельнице, что добралась благополучно.

- Не получится! – служанка отвернулась от огня – лицо ее было красным от жара. – Госпожа Бонита прислала записку, что задерживается и будет только к вечеру. Она поручила мне срочно купить нитки и иголки для шитья, зайти к модистке, чтобы забрать бельё, и принести ей кружева на новое платье. Я вернусь только к вечеру, так что сегодня занимаетесь домом и детьми. Отправите письмо завтра.

- Хорошо, - нехотя согласилась я.

Фальшивое письмо жгло меня даже через одежду. Мне не терпелось избавиться от него. Ждать до завтра… это долго.

- Я почти доварила кашу, - Джоджо сунула ложку мне в руку, – помешивайте и снимите с огня через десять минут. Потом поставьте на край очага, чтобы хорошенько пропарилось. В два часа накроете на стол. Как раз закончатся занятия, и придут мастер Эйбел и мастер Нейтон. Не забудьте – каша, хлеб, чай. Капусту полейте постным маслом.

- Сегодня я уже наслушалась про эту капусту, - осторожно возразила я, - детям она не нравится. Может, если есть орехи…

- Вы с ума сошли?! – возмущенно перебила меня Джоджо. – Это распоряжение госпожи Бониты. Извольте слушаться. А к вечеру сварите похлебку из бараньего гороха, я его замочила. Справитесь? Да что я спрашиваю! – не дождавшись моего ответа, она сняла фартук и повесила его на спинку стула. – Не справитесь – вас рассчитают сегодня же. Госпожа Бонита шутить не любит.

- Справлюсь, не беспокойтесь, - пообещала я очень серьезно.

- И ещё, - служанка остановилась на пороге. – Не забудьте принести поесть Логану. Он на чердаке.

- На чердаке? – переспросила я. – Но почему…

- Всё, я убежала! – свирепо перебила меня Джоджо и в самом деле убежала.

Я услышала стук её башмаков, потом хлопнула входная дверь, и в доме стало тихо.

  - На чердаке? – пробормотала я, помешивая то, что должно было быть кашей, но на самом деле являлось каким-то странным пюре темно-коричневого цвета.

Я успела проголодаться, потому что завтракали мы с Джоджо рано утром, а время уже перевалило за полдень. Но попробовать это жуткое варево я не решилась. Принюхиваясь и разглядывая обед, который мне предстояло подать, я с трудом узнала зеленую чечевицу, разваренную вдрызг. Сюда не помешали бы лук и чеснок, и немного черного перца для аромата… Хотя, и это бы не спасло блюдо.

Подумав, я осмотрела кухню и была удивлена скудными запасами. Немножко муки, полбутылки постного масла – самого дешевого, резко пахнущего. Неудивительно, что дети ненавидят капусту, если её поливают именно этим маслом… Я нашла четыре головки лука и несколько зубчиков чеснока, полмешка овса – грубого, не обрушенного, и рыбьи хвосты в холодной кладовой, замерзшие до состояния льдышек. Единственное, что радовало – мешок орехов, стоявший у стены. Орехи – вкусная и полезная пища. Но как часто её дают детям?