Распутывать узлы всегда нужно с конца. А разбирать плетение заклинаний — с самого верхнего слоя. По логике (и кое-какому опыту) последней всегда накладывали охранку, будь то защита от воров, взлома или даже случайного падения. Учитывая, что в этой камере держали пациентов, которым необходима помощь целителей, в первую очередь стоит искать сигнализацию.

Одну за одной Себастьян перебирал нити, пока не заметил, как одна из них тянется за пределы двери. Коснулся — в голове тут же отдалось тихим звоном. Причем не только в его, судя по всему — по ту сторону раздался голос одного из охранников:

— Эй, парень, отойди от двери!

«Кажется, им не нравится твое “посмотрю”, — деловито сообщил монстр. — Спровадить их?»

«И сломать это? Нет уж».

«Зануда».

«Ага», — согласился Себастьян и решительно потянул за нить охранного заклинания.

13. Глава 11

Чего только не напридумывала себе Мэйр, пока добиралась от кабака до иленгардской больницы. Картинки перед глазами вставали одна краше другой: и собственно сама больница, полная психов; и свихнувшиеся жители столицы, режущие друг другу глотки; и сам Себастьян, обращенный в прах расторопными некромантами во главе с Блэр. Последнее отчего-то пугало больше всего, и природы этого страха она, как ни силилась, так и не смогла понять. Просто было ужасно представлять мертвого Себастьяна, которому очень не повезло в жизни — и которому именитая целительница Мэйр Макинтайр не смогла помочь.

Поправка: не успела, легкомысленно решив, будто в четырех стенах, под присмотром Фалько и после её терапии, с Себастьяном уж точно ничего не случится.

«Целительница, мать твою, — выругалась про себя Мэйр, толкая кованую калитку больничных ворот. — Что я прошляпила?»

— Уилл! — окликнула она маячившего у дверей больницы Фалько. Тот нервно притопывал и оглядывался по сторонам, видимо, ожидая её. — Что случилось?

— В душе не разумею, подменыш, — отозвался он и махнул рукой, мол, по пути поговорим.

Оно и правильно — оставлять без присмотра свихнувшегося (и явно что-то натворившего) психа точно не стоит.

— Со мной связался один из охранников, что я к нему приставил. Кажется, наш мальчик собирается сбежать: сломал защиту на двери, на требования остановиться не реагирует.

Мэйр коротко кивнула и прибавила шагу; почти бегом слетела вниз по узкой лестнице…

…узрела охрану живой и здоровой. Двое громил в гвардейской форме сгрудились возле двери, не замечая прибывшей на их зов целительницы, и с явным интересом глазели на дверь камеры.

— Ишь, — суфлерским шепотом выдал один, — ковыряется, сука. Упертый какой.

Его напарник захихикал, а Мэйр зло сощурила глаза. Ковыряется, значит!

— У вас мозги есть?! — рявкнула она не своим голосом. Боевики шарахнулись от двери и вытянулись по струнке; один даже честь отдал, надувшись от важности. — Хоть одни на двоих! Вы на кой долбаный хер тут стоите?!

— Мы это… ну… мы…

— «…не годимся даже на то, чтобы стенку подпирать, уж куда там вырубить пацана», — хладнокровно закончила Мэйр. И, заслышав за спиной шаги, прибавил: — Уилл, охрану смени. Чтобы я этих двух кретинов здесь больше не видела.

И, не дожидаясь ответа, она сняла запирающее заклинание. Лязгнул засов; дверь с грохотом распахнулась.

Представив взору Мэйр отнюдь не поехавшего берсерка или психа с раздвоением личности. А вполне себе живого и целехонького Себастьяна, который мало того, что смел просто стоять и пялиться на них как ни в чём не бывало, но ещё и выглядел удивленным и даже разочарованным.

— Вы рано, — заявил он, неохотно отступая от клятой двери. — Я что-то не то сделал?