Третий вариант проявления дара – зверь не реагировал, мужчина приобретал в постель партнершу, а женщина имела возможность по истечении определенного срока полностью восстановиться.

Как получится, никто не знал, и поэтому оборотни отказывались участвовать в таком эксперименте, если только сами не желали этого, чувствуя свою пару.

Именно об этом даре напомнила Лестра, и теперь… только ей решать, сможет ли она ради возможности говорить пойти на такой риск.

Сегодня Мариту определили работать в кухне. Не имея особых способностей к другим занятиям узников в тюрьме, она помогала поварам с чисткой овощей и фруктов, резкой мяса и других продуктов. В кухне… это не совсем точное определение. Их закрывали в подсобке, где, кроме столов, ничего не было. Тюремщицы приносили тазы с провизией и ножи, зашифрованные на каждом узнике. Это означало, что резать помимо продуктов можно только себя.

В небольшом помещении работало десять арестанток, и все с ненавистью поглядывали на наследницу, но держались в стороне, не разговаривая и никак не общаясь. Девушка понимала, что такое отношение из-за цветка на спине. Если бы не он, то, скорее всего, на нее бы не обратили внимания. Сейчас же все ее презирали, желая уничтожить, считая выскочкой, чего на самом деле за девушкой не замечалось.

Впитывая чужие эмоции, Марита четко поняла, что если бы у нее не было защиты, которую обеспечивала Лестра, то тяжело бы ей пришлось в этой проклятой тюрьме. Даже страшно представить… Почему сильная девушка помогала ей, фея так и не поняла, но была уверена, что причина серьезная и веская.

Девушка думала над словами боевой феи, но не знала, как быть. Марита с грустью пожала плечами, даже не представляя, что может решиться на такое. Но с другой стороны, ей хотелось иметь возможность говорить, не быть молчаливой игрушкой для битья. Принцесса никогда не думала о том, что возможность говорить, выражать свои мысли – столь значимо.

«Когда имеем, не ценим, а как только теряем, осознаем и надеемся на счастье – обрести утерянное».

Размышления прекратились, как только она услышала разговор двух арестанток, стоящих рядом с ней, беседующих между собой.

– Слышала, Бехон взял свою награду прямо на ринге? Он издевался над мхари с особой жестокостью, пока она не запросила о пощаде.

– Мхари?! А что это за раса? – спросила лисица, аккуратно шинкуя капусту и перекидывая в таз.

– Ну как… Ты не знаешь? Это древняя раса воительниц.

– И она позволила так с собой обращаться?

– Позволишь тут, если связана, – буркнула старая волчица, с ненавистью проговаривая каждое слово.

– Страшно оказаться призом… – вздохнула молодая самка, несколько месяцев назад прибывшая сюда. Правила межгалактической тюрьмы ее ужасали, и она молила лишь об одном – не быть наградой. Лисица с горечью посмотрела на свои руки, запятнанные кровью любимого мужчины, предавшего ее, и впервые пожалела, что отомстила за свое унижение. Она никогда не отличалась хорошим поведением, добротой, но именно здесь поняла, что никто не должен решать чужие судьбы.

– Как и утешением для желающих. Если тот, кто выдвинул деву в награду, проиграл, то она для всех… – выплюнула женщина, задумчиво застыв с ножом. Ее невзрачная внешность здесь оказалась кстати. Кто бы мог подумать, что ее врожденное уродство окажется удачей? Ее не приглашали на выборы. Когда волчицу впервые вели в зал как зрителя, она думала, что бой будет для нее увеселительным развлечением, ведь красавицы получали по заслугам, но их безжалостно использовали, ломая и кромсая тела и души. Когда она увидела собственными глазами зверские изнасилования, возненавидела себя, а особенно участников, с ужасом в сердце наблюдая за теми, кого выбирали участники.