Так. Всё! Хватит концентрироваться на грустных мыслях. Или не грустных? Я старалась отвлечь себя, только бы не наделать глупостей, потому как цепочку эту я ненавидела! Металл жёг кожу при малейшем нарушении, приходилось быть осторожной.

— Держитесь, Энн, — Уилл посмотрел мне в глаза. — Всего год.

Отбившись от журналистов и распрощавшись со вздыхающим, поминутно извиняющимся неизвестно за что адвокатом, я отправилась гулять по Дан-Лану, типа «Ландану», если вспомнить уроки английского. До того, как я уеду в поместье к неведомому лорду Харди, жизнь у которого приравнивали к наказанию, надо же нагуляться по городу?

«Лондон», — усмехнулась я. Город мечты. Здесь, правда, не было красных двухэтажных омнибусов, Букингемского дворца и гвардейцев в медвежьих метровых шапках, но... Но была Темза и вид на Биг-Бен — почти такие же, как в теленовостях. Интересно, под каждой цифрой огромного, семиметрового циферблата написано: «Боже, храни королеву Викторию?». Вряд ли, королева здесь — Витта Мудрая, я о ней не раз слышала.

Мимо спешили по своим делам мрачновато одетые люди (всё же неистребим дух викторианской Англии!) в сером, зелёном, лиловом и чёрном. На их фоне двухэтажные кебы ярко-красного цвета выглядели нарядно и смешно. Представьте себе — половину автобуса тащат лошади! Словно склеили две открытки — прошлое и будущее.

Преломление отражений — странная штука. Всё смешалось! Фотографы со вспышками (вот-вот вылетит птичка), старинные телефонные аппараты, турнюры, шляпки, перчатки с одной стороны, с другой — шариковые ручки, маркеры и карандаши, удовлетворяющие взыскательного потребителя дня сегодняшнего в моём собственном мире!

Ни холеры, ни сифилиса, мышьяк ради бледности лица никто не втирает, что радовало.

Итак, я шла по мрачно одетой, не очень чистой Ганглии, радуясь, что не встречаю похоронные процессии на каждом углу. Сумка казалась тяжелее обычного. Так бывает, когда на сердце кошки скребут. Не хочется уезжать. Я ведь только привыкла! И Уилл рядом. А там? Там я никого не знаю.

На самом деле меня волновало, конечно, не это. Будущая роль горничной — вот что мучило по-настоящему. Дело в том, что «фея чистоты» из меня не...

Феи! Ну, конечно же, феи! Совсем про них забыла. Феи дополняли пейзаж Лондонского зазеркалья удивительно — даже пол-автобуса-кеба не шли с ними ни в какое сравнение. В ярких, искрящихся платьях, с огромными, чутко подрагивающими крыльями за спиной, они редко, но всё же встречались в толпе. И знаете, что самое удивительное? Никто не обращал на них никакого внимания...

Нравилось мне здесь или нет, однозначно сказать трудно. Кроме фей и весьма обеспеченных граждан, что могли себе позволить одеться получше (цветные ткани в Дан-Лане стоили баснословно дорого) — всё — чёрно-серое. Город хотелось отмыть (вот уж не думала, что у меня когда-нибудь появятся подобные мысли). Сыро. Туман висит над Темзой в любую погоду. Близко к реке подходить не хотелось, и не мне одной. Если понаблюдать — никто из жителей Дан-Лана этого не делал.

От воды шёл... Страх. Хотя я, наверное, придумываю. Устала после суда. Надо бы зайти куда-нибудь — кофе выпить, булочку съесть.

В крошечном кафе было тепло, уютно и вкусно пахло выпечкой. В такие моменты ещё сильнее хотелось остаться. А что? Устроилась бы помощницей адвоката в компанию, где работал Уилл, почему нет? У них тут такие красивые карандаши! Длинные, чёрные, острые, как кинжалы, с мягким ластиком на конце, стирающим чисто, без разводов. Может, сами феи делают их, из собственных палочек?