А я стояла в стороне, лишь тихо промурлыкала:

— Здравствуйте, Роман.

— Ромка! Ромка! Ромка! — кружилась возле него маленькая принцесса. — А у нас тут мексиканская вечеринка! Настоящая!

— О, да, я вижу, — мягко улыбнулся Елизаров и глянул на меня. — Значит, у вас всё в порядке?

— В полном! — ответил ему Назар.

Роман кивнул и вновь обратился к Алине:

— А моей лисичке-сестричке не пора ли спать?

— Не хочу! — тут же законючила девочка.

— Сейчас уложу её, — постаралась исправиться я.

— Ой, Ромочка! — послышался голос Милы.

Она стояла на крыльце, которое недавно протирала влажной шваброй от пыли и следов. Домоправительница, пожалуй, не меньше Алинки была рада видеть Елизарова и бросилась вниз по лестнице, чтобы его поскорее обнять.

Внезапно одна нога её соскользнула с края ступеньки. Мила покачнулась и завалилась на бок. Раздался болезненный вскрик. Роман и Назар среагировали первыми — кинулись к старушке.

— Бабушка!

— Милена!

Они были уже рядом с Милой, когда я, Кеша и Алина тоже подбежали, чтобы помочь бедной женщине. Она старалась держаться, но по её надломленному лицу было ясно, что Мила еле-еле терпит страшную боль.

Тем временем Роман пытался осмотреть пострадавшую.

— Милена, где болит? Бедро? Здесь?

— Ой… — тихонько всхлипнула Мила. — Да… Наверное… бедро…

Назар держал её за руку.

— Бабушка, я рядом. Всё будет хорошо.

— Мальчики мои, не переживайте… — почти по слогам произнесла она.

— В больницу надо. Срочно, — решил Роман.

— Зачем Миле в больницу? — испугалась Алина. — Она что, умирает? Мила!..

Я подхватила Алишу на руки, та заплакала и зарылась мне в шею.

— Ну, что ты, милая, — как можно бодрее отозвалась женщина. — Я в порядке.

— Немедленно уведи Алину, — приказал мне Роман и продолжил палить новыми указаниями: — Назар, я сейчас подгоню сюда машину, и мы вместе погрузим Милену. Я отвезу её к врачу.

— Хорошо, но я тоже поеду.

— И я поеду, — сказал Кеша.

— Нет, Иннокентий Степанович, вы останетесь здесь с девочками. А мы с Назаром справимся вдвоём.

— Мила ведь не умрёт? — плакала мне в ухо Алиша, пока я уносила её в детскую. — Скажи, что она не умрёт…

— Нет, солнышко! — успокаивала я ребёнка, сама внутренне нервничая, но для неё сохраняя остатки спокойствия. — Сейчас Милу покажут доброму доктору, и он её сразу вылечит. Никто не умрёт, не переживай!

Мы ушли в дом, я уложила девочку в кроватку, несмотря на все её пререкания. В конце концов она меня послушалась.

Я и не заметила, как меня сморило сном от усталости. Пока отвлекала Алишу то разговорами, то книгой от неприятных событий, пока ждала, когда она уснёт, у меня самой закончились все силы. Так и отключилась вместе с ней рядом. А, проснувшись, ещё несколько минут соображала, где я и который час.

Было около трёх ночи. Я потихоньку вылезла из постели, вышла из Алининой комнаты. В голове стояла совершенная пустота, но почти сразу я вспомнила о Миле и опять занервничала. Решила выпить воды, чтобы прийти в себя, и направилась в столовую.

Сначала меня удивило то, что там горел свет, а после я не меньше удивилась, когда заметила сидящего за длинной высокой столешницей Романа Елизарова. Он с мертвенным лицом что-то печатал в телефоне и не заметил, как я подошла.

— Доброй ночи, Роман… Сергеевич.

Мне ведь, наверное, следует его теперь называть по отчеству?.. Всё-таки мой начальник, как ни крути.

Он повернулся.

— Привет, Люси, — мрачно сказал он.

Люси? Серьёзно? У меня что, теперь новое прозвище? Ладно, это хотя бы получше будет прежнего — «Люсинда».

— Как всё прошло в больнице? Мила дома? С ней всё хорошо?