— При чем тут труп? Я просто хотела убраться за стеллажом.

Мое недовольное бурчание вызвало странную реакцию. Крон удивился, словно это не он сам собирался зачистить мне память.

— Хочешь сказать, что ничего не помнишь?

— А что я должна помнить? — Войдя в роль, я даже взгляд недоуменный состроила. Конечно, в такой темноте этого никто не оценит, но играть надо так, чтобы сама себе верила, не то что зрители.

— Крон, похоже, у тебя получилось! — раздался у меня над ухом другой мужской голос, и, резко обернувшись, я разглядела светящиеся во тьме зеленые глаза. И все! Даже улыбка Чеширского Кота без самого кота, наверное, не настолько пугала. В мультфильмах и кино — точно. А вот когда ты поворачиваешься и встречаешься взглядом со смотрящей на тебя темнотой, говорящей мужским голосом… Это страшно.

— А-а-а-а! А ты-ы кто-о-о?!

— Выкидывай ее обратно и запирай дыру. — Властный начальственный тон сразу давал понять, кто здесь всем руководит. Вот только меня подобное развитие событий не устраивало. И у меня имелся очень меркантильный сторонник.

— Плоды, Крон!.. Сам подумай! Нам же нужны деньги на твое лечение…

— Если у меня получилось прочистить ей память, значит…

— Значит, деньги на лечение теперь нужны нам обоим, — обрадовала я мужчин. — Потому что у меня после твоего вмешательства голова просто раскалывается. А память в полном порядке. Я и про вашу липерболию не забыла, и про то, что вы мне должны проценты с дохода за ее развлечение.

— Женщины… все вы меркантильные, настырные, неугомонные…

Похоже, в общении с женским полом чернодырскому господину крайне не везло. Я большинство мужчин тоже не сильно уважала, но не настолько, чтобы прям вот оптом всех сразу и костерить почти минуту без перерыва.

— Ага, мы такие, — покивала я головой, когда Крон наконец-то выдохся. — А вы все зайчики идеальные. Воруете мои вещи, кормите ими своего питомца, дыру несанкционированную сделали…

— Дыра сама сделалась, — попытались оправдаться зеленые глаза. — И липерболия сама. Они любят в дырах разрастаться.

— Ага, и вещи мои она ворует сама, — якобы поддержала я зеленоглазку, светясь от сарказма.

— Сама!

Судя по тому, как глаза дернулись и моргнули, это было нечто типа кивка.

— Отлично, значит, весь доход от ее плодов принадлежит мне, — объявила я, подперев бока руками и воинственно выставив вперед подбородок. — Вы ничего не делаете, а я за ее развлечениями слежу, помогаю ей расти и развиваться. Так что шиш вам, а не доходы от моих плодов!

Не знаю уж, на что я рассчитывала. Наверное, на то, что наглость — второе счастье. Хотя этой парочке ничто не мешало скинуть меня вниз, к той самой липерболии, а через какое-то время вернуть в мою квартиру то, что от меня останется… Но… Но мне повезло.

3. Глава 3

— Слушай, Крон. — Глаза отодвинулись подальше от меня, но не в глубину, а вбок, туда, где вроде бы стоял мой дважды спаситель. — На твое лечение денег прорва уходит, а тут такая возможность! Дыру эту еще лет через двести не найдут, если шумиха не поднимется. Она, — глаза выразительно покосились в мою сторону, — и так все знает. А если мы ее прибьем, неизвестно, что за психи к ней в дом вселятся…

— Один процент с дохода, — с интонацией старого еврея-ростовщика выдавил Крон, и я почувствовала уверенное прикосновение его пальцев к моей руке. Он словно видел в этой кромешной тьме, в отличие от меня.

Вот ведь казалось бы — соглашайся и радуйся, но нет, моя внутренняя жаба взбодрилась и заквакала, намекая, что нам надо больше, гораздо больше. Пришлось осадить жадное земноводное и наудачу попробовать повысить ставку: