Пораженный этим событием, юноша поспешил по курьерской дороге к азиатскому побережью, где его дядя ожидал казни. Пройдя к штаб-квартире, он увидел Юстина, игравшего в домино с Иоанном Горбуном: тот решил освободить узника.

– Командиру приснился сон, – объяснил Юстин Петру. – Ему явился сам Господь и повелел освободить меня, потому что моя семья принесет пользу всей стране. Этот сон – достаточное объяснение для нашего повелителя, императора. Ты моя семья, если не считать малютки Люпицины.

– Это было откровение, – добавил Иоанн, не отрываясь от игры.

– Любая сложность может разрешиться весьма просто, – согласился Юстин.

Петр слышал имя Юстина вместе с именем Виталиана, который устроил беспорядки в армии на севере. Дома дядя признал, что уважает Виталиана и не раз обсуждал с ним политическую обстановку. Скорее всего, Виталиан вызвал гнев Анастасия, распространяя в войсках сплетни, что император стал еретиком. Солдаты на границе верили этим слухам.

– Правда в том, что Виталиан обладает сильнейшей волей. Но его нельзя обуздать, поэтому он опасен. Анастасий слаб, словно водяная лилия, и сам не способен управлять. Он дает обещания, которых не выполняет, и так правит страной. Виталиан не дает нам ни минуты покоя, а при Анастасии жизнь течет вяло, – вздохнул Юстин. – Власть приносит лишь неприятности. Мы так хорошо жили с Люпициной, когда я имел должность императорского стража.

Петр не верил ему. По-видимому, и Юстин и Иоанн, ублажая нерешительного императора, не хотели ссориться с решительным Виталианом. И еще Петр подумал, что хорошо, что Виталиан спросил его имя у колонны со статуей Феодосия.

Когда позднее Виталиан внезапно появился с маленьким флотом галер, полных мятежных солдат, в гавани Золотого Рога, Юстин встретил его эскадрой императорских галер, изрыгающих греческий огонь, придуманный знатоками химии в университете.

В результате этой встречи решительный Виталиан обратился в бегство, а простого солдата Юстина назначили командующим императорской охраной. Он занял свою резиденцию неподалеку от Священного дворца и настоял, чтобы Петр-Юстиниан поселился с ним. И хотя в доме была огромная библиотека, Петр понял, что ему больше не удастся учиться. В обязанности приемного сына Юстина входило: беречь покой своего высокопоставленного дяди, заниматься слежкой, а когда необходимо, выступать в роли советника. Поэтому Петр садился за книги только по ночам, когда Юстин спал.

Юстиниан – новое имя Петра – принес с собой во дворец свою всепоглощающую любознательность, желание познавать и запоминать, скромную настойчивость – наследие своей крестьянской крови. Его дружелюбные манеры производили приятное впечатление, но не привлекали излишнего внимания. Болтая с образованными стражниками, как раньше он болтал с пекарями и уличными девчонками, Петр легко сближался с ними и казался всего лишь безобидным сплетником. Не поднимая лишнего шума, – а юноша хорошо усвоил ценность молчания, – Петр разузнавал об интригах во дворце, о конфликтах между его обитателями. Еще никто так не пытался разузнать всех секретов, как это делал он.

И вот неожиданно наступил день, когда Петр стал давать ценные советы своему приемному отцу. Юстин, который стал немного более образованным, имея под рукой умного племянника, не понимал, что Юстиниан приобретал значимость благодаря своему царственному дядюшке. Старый солдат все еще с легким презрением относился к этому ученому молодому человеку, который в расцвете лет никогда не слышал тяжелой поступи солдат, следующих за ним в бой, и не мог отразить удара меча, направленного в его нескладное тело. Поскольку Юстиниан преданно служил дяде, тот доверял ему. Юстин имел триста стражей, приученных появляться по первому зову, подобно машинам из серебра и стали, и он посвятил себя приумножению своих владений при помощи денег, окольными путями попадавших в умелые руки командира императорской охраны. Государственным секретарем был Целер, вместе с которым Юстин командовал армией на персидской границе. Пережив нелегкие битвы, и Целер и Юстин теперь следили друг за другом. Все богатство последнего должно было перейти, без сомнения, Юстиниану, его единственному наследнику.