– Муж у меня майором был. Артиллерист. Он погиб в начале войны. Мне сообщили об этом его красноармейцы, прорвавшиеся из окружения.

– Ну да, артиллерист. Павел Семёнович, если мне память не изменяет.

– Так это мой муж. Он что, жив? – спросила она с надеждой, сложив руки на пышной груди.

– Был тяжело ранен в начале войны, но выкарабкался. Под Москвой в госпитале лежал. Хромает сильно, с палочкой ходит, служит при штабе Юго-Западного фронта. Я с ним весной познакомился. Хороший и опытный командир, одно удовольствие было с ним работать.

Я описал внешний вид подполковника, и женщина опознала мужа, хотя заметила, что седины у него раньше было куда меньше. Я сообщил, что за участие в разработке одной из удачных операций он был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Что с ним сейчас, не знаю, потому как меня перевели на другой фронт.

Мы направились к хутору, а там торопливо готовились встречать гостя, пыль стояла столбом. Фомина построила девчат, которых действительно оказалось шестеро, и все молоденькие девушки, хотя военфельдшер и Милошевич уже женщины, лет по двадцать пять. Именно Фомина мне всех и представила, держа руку у виска. К слову, она предварительно попросила у меня документы и, получив справку, выданную мне в штабе армии на имя капитана Ветра, признала её годной. Бумагу, согласно которой я могу строить генералов, я не предъявлял – не тот размах.

Приняв её доклад, я скомандовал «вольно».

– Так, у меня две гражданские жены и трое детей. Ну, третий скоро должен быть.

– Товарищ капитан, зачем вы нам это говорите? – спросила сержант.

– Это не вам, это я себе напоминаю.

Сержант, сообразив, о чём я, от возмущения открыла рот, а вот от девчат донеслось весёлое фырканье. Я отметил, что это были фельдшер и Милошевич. Ясно.

– Товарищ капитан, мы с вами?

– О нет, я диверсант, а вы этому не обучены, провалите меня, подведя под гибель, да и сами сгинете. Останетесь тут, на хуторе. Вот что, раз у вас тут медик есть, то я решил развернуть на территории хутора медсанчасть, буду сюда раненых направлять. Врач будет лечить, а вам, сержант, задача оборонять хутор. Подготовите список необходимого.

– Медикаментов нет, – негромко сказала военфельдшер.

– Из оружия три карабина и винтовка на всех, патронов мало, по пять штук на оружие. Наган товарища старшего военфельдшера я не считаю, к нему патронов нет, – сообщила Фомина.

– Недавно прошла процедура смены наименования воинских званий. Больше нет старших военфельдшеров, и теперь товарищ Богданова – старший лейтенант медицинской службы, – рассеяно сообщил я, раздумывая. – Вот что, советского оружия у меня нет, только трофейное. Выдам вам немецкий пистолет-пулемёт МП-40 и ручной пулемёт МГ-34, он на сошках. К вашему оружию – цинк патронов. Ну и ящик немецких гранат, их там двадцать штук. Патронов к пулемёту не так уж много, но вам хватит. Если сунутся какие-нибудь окруженцы, когда наши до этих краёв дойдут, дадите понять немцам, что тут занято. Сейчас выделите мне трёх бойцов, чтобы перенести вещи, я прогуляюсь до своего лагеря. Но сначала с хозяевами хутора пообщаюсь, узнаю, есть ли у них в чём нужда или нет.

– Есть, – козырнула радостная Фомина.

Ещё бы ей не радоваться, прилетел добрый волшебник и подарков надарил. Правда, я явно расстроил её тем, что отказался брать их с собой, но, получив приказ организовать оборону хутора, она согласно кивнула. Потом я познакомился со всеми другими девушками. Я был бы не против ещё ближе познакомиться, но Фомина тут как цербер всех охраняла.