— Мы снова на “ты”? — вспомнив о наболевшем, решила поставить все точки над “i”.

— Думаю, так будет проще, ну и не чужие же мы друг-другу.

Ах вон оно что! А я и не догадывалась! Да и как тут догадаться, если его след уже четыре года как простыл. Вот только узнал о бесплодии, и тут же ни здрасьте вам, ни до свидания. Ушёл утром на работу, и… Забыл вернуться. Даже вещи свои так и не забрал. А они всё ещё дома. Правда, с некоторых пор в кладовке, подальше от глаз. Мама их собрала, выкинуть, несмотря на вероломное предательство, рука у меня так и не поднялась.

Пока витала в своих мыслях, молчание затянулось.

— Что не так, Олесь? — как ни в чём ни бывало спрашивает, выруливая на мою улицу.

Я аж задохнулась от таких слов.

— Что не так?! — восклицаю, теряя остатки самообладания. — Ты исчез! Четыре года ни слуху ни духу, а теперь спрашиваешь что не так?! — на одном дыхании выпалила я, и отвернулась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы.

— Косяк, да, признаю, — самым покаянным тоном, произносит. — Я не жду, что ты вот так просто возьмёшь и простишь, — уже притормозив возле моего подъезда, добавил Юрий.

Надо же, не забыл где я живу.

— Просто пойми — я человек подневольный. Был приказ, я подчинился. Так вышло.

Вышло? И он так просто об этом говорит? Никаких тебе прости за предательство. А просто так вышло?

— Простишь?

Я? Его? Это… Это… Типа извинение? И что я должна в ответ сделать? Броситься на шею?

Ну уж нет!

Лучше воздержаться. Боюсь от избытка чувств придушу.

Молча вышла из авто, и не сдержавшись, громко хлопнула дверцей.

4. Глава 4 Прибытие в “полевой” лагерь

По лестнице на свой этаж бежала как спринтер. Ни то, чтобы спешила поскорее вернуться к Юрию в машину, скорее, наоборот, боялась, что увяжется следом. Не готова я увидеть его в своей квартире. И если утром я была бы счастлива этой встрече, в смысле появлению бывшего на своём пороге, то сейчас, увидев его реакцию, варианта лишь два: или изнасилую, в особо извращённой форме, усмиряя своё либидо, либо придушу. Второе, для моей гордости предпочтительнее.

А ещё… Ещё не хотела, чтобы он видел сейчас моё лицо. Мои слёзы.

Нет, ну это надо же, он сначала просто кивнул, будто нас ничто не связывало, а потом ещё и спокойно констатировал симпатию другого мужчины! Как же хотелось тогда встряхнуть его за грудки, и выкрикнуть в лицо: “Я твоя женщина!”

Ан нет, не его я. Да и женщина ли? Где моё коварство, мудрость? Нет их. Одна наивная глупость. Иная бы сейчас мстила, или завоёвывала, а я лишь способна сопли по лицу размазывать, да ждать четыре года того, кто преспокойно выкинул меня из своей жизни. Вряд ли он, как и я, хранил верность призракам прошлого.

С досады влетев в квартиру, так хлопнула входной дверью, что вдоль косяка зазмеилась трещинка.

— Вот же! — в сердцах выкрикнула, ощутив укол совести, и, словно извиняясь, провела подушечкой пальца по треснувшей штукатурке.

Говорила я Юрию когда-то, что надо обои поклеить, а он нет — покраска и художественный рисунок! Мол, сам всё сделает. И сделал. Красиво вышло, беспорно. У него вообще много талантов. Не знаю, решилась бы я когда-нибудь заклеить этот шедевр обоями? А вот теперь, вернусь и заклею! И выкину всё что связано с ним. Не назло, а чтобы душу не бередило, о былой глупости не напоминало. Но это потом, когда поостыну хоть немного. Да и некогда сейчас этим заниматься.

Метнулась в туалет, смыла остатки успевшей размазаться косметики. Взглянула в зеркало: красотка! Глаза всё ещё на мокром месте, нос покраснел и припух, на неестественно бледных щеках какой-то лихорадочный румянец, губы искусаны. Надеюсь, к моменту возвращения в машину почти всё пройдёт. Сейчас, главное успокоиться, и да, там же связи не будет, надо бы маму предупредить, чтобы не волновалась.