Перед этим попросила Шэри, чтобы она нашла того, кто пробрался в хранилище и провела с ним профилактическую беседу.

Как и ожидалось, в аудитории творилось безумие. Иначе то, как вели себя дети, и что стало с помещением, не назовешь.

Черная меловая доска стала белой – мало того, так ее, зачарованную магией от уничтожения, доумились прожечь. В воздухе витал дым, бумаги, которые я принесла перед началом урока, валялись на полу, тоже полусожженные.

Дети, визжа и что-то наперебой выкрикивая, прыгали рядом с партой, на которой с важным видом стоял Питер – моя самая главная головная боль. Этот класс вообще самый шумный, но Питер..

— Покажи! Покажи еще!

— Давай! Давай!

Я ахнула, схватившись за сердце, когда мальчишка без проблем создал на ладони огненный шар. Как?..

— Я - Повелитель огня! — заявил он с гордостью, и дети восторженно завопили.

Глаза у меня стали еще больше, когда он создал второй шар и повернулся ко мне. Мгновенно лицо мальчишки изменилось, сошла улыбка, кожа побледнела, а глаза, пылающие огнем, потухли. Пламя с рук сорвалось и полетело в меня.

— Нет! – выкрикнул Питер.

Защититься я бы не успела. Магия мальчишки, который еще вчера едва мог справиться с бытовыми чарами, стала слишком мощной. Она молниеносно полетела ко мне, и все, что я успела сделать, это выставить легкий воздушный щит.

Но этого было мало. Меня с силой отбросило назад, и я ударилась головой о дверной косяк. Свет мгновенно потух.

— Магистр.. – едва расслышала я.

Больше боли не последовало. Я ничего не видела, только чувствовала знакомый запах мяты, кожи и цитруса, а так же ощущала холод, касающийся моих ног, рук, груди и лица.

А потом я увидела то, чего бы в реальной жизни никогда не произошло. Я сама же набросилась на Валина Оникса с поцелуями.

То есть.. Сама я наблюдала со стороны, а мое тело.. Мое тело Валин нес на руках к кровати, пока с жадностью отвечал на поцелуй и мял попу, не прикрытую ничем, кроме тонкой полоски кружева.

Это не могла быть я. Нет.

Я не могла с такой страстью отдаваться этому дракону, не могла ТАК его целовать, не могла шептать его имя и трогать его тело, гладить его член. Не могла позволять его бескостному злому языку ублажать меня с таким голодом.

Не могла.. Я не могла с ним спать!

Такого не было!

Сбежать отсюда я тоже не имела возможности, как бы сильно не хотела.

Против воли я наблюдала за тем, как Валин и.. я – мое проклятое тело, потому что это не могла быть я! - трахаются, как животные. Грубо, порочно, настолько пошло, что я больше не могла подавить отвращение. Мне было невыносимо на это смотреть.

Отвращение было сильным, но почему-то не к дракону, а к себе – к телу, которое принимало Валина. А еще меня снедала ревность. Я не могла отделаться от ощущения, что там, под ним, была не я. А он так самозабвенно любил ее..

Наконец, они закончили, однако это место меня не отпускало. Чувства во мне не унимались, и я, горя гневом и разрываемая от желания убить ту, кто скрывался в моем теле, с ненавистью смотрела на то, как Валин ласково целует ее в лоб и прижимает к своему боку.

Я знала, что там мое место - просто знала. Что это я должна быть рядом с ним, а не эта.. Кем бы она ни была.

— Моя милая Элли, не знал, что ты такая страстная. — с довольной улыбкой еще хриплым голосом сказал Валин.

Сердце у меня не билось, его как будто не было, но все равно в области груди стало больно. Он назвал ее Элли.

Это. Была. Не. Я.

Я была уверена точно так же, как и знала, что это я должна быть рядом с Валином.

Самозванка, потянувшись как кошка, легла на его грудь и томно произнесла, выводя острым ноготком узоры на его груди: