– Кого из них лучше отдать на станцию, как ты думаешь? – размышляла вслух Джоанна, невысокая улыбчивая женщина со светлыми волосами и отличным чувством юмора. Но сейчас вопрос перед ней стоял довольно серьезный. Шутка ли, решать судьбу котят, которые, ни о чем не подозревая, резвятся и с обычным любопытством реагируют на всякую новую вещь, звук и запах. На улицу никого из пятерых ни разу не выпускали, потому что они еще не были привиты, но им и в доме хватало впечатлений. А сколько непривычного ждет станционного кота: заманчиво раскинувшиеся рельсы, стук поездов, многочасовые прогулки по платформам холодными ночами…

Джоанна решила, что это больше подходит тому, кто более пушист. Даже в столь юном возрасте было видно, что котенок пошел в отца, Гизмо, который весь состоял из меха и поэтому казался огромным. Уж конечно станционному коту не помешает хорошая, толстая меховая шуба! У второго котенка мех был короче, а сам он мельче.

Крис описал обоих Энджи.

– Один здоровенный и мохнатый, весь в отца, – сказал он.

– Его-то мы и возьмем, – решительно ответила она.

Энджи хотелось, чтобы ее кот был самым пушистым; а этот маленький котенок и правда представлял собой комочек пуха и весь помещался на мужской ладони. Крис послал ей несколько фотографий котят, и железнодорожники поняли, что их мечта близка к осуществлению.

Энджи, сияя улыбкой, обошла всех, показывая фотографии.

– Знакомься, вот наш котик, – сказала она Гарету с такой же гордостью, с какой молодые матери хвастаются портретами новорожденных.

Гарет просиял в ответ:

– А ведь мы своего добились! Разве мы не герои?

Но станционному коту было еще рано приезжать – как минимум до восьми недель он должен был оставаться с матерью. Но сотрудники все равно начали готовиться к встрече с малышом. Для него купили мягкие одеяльца-подстилки и белую пластмассовую миску с отделениями для корма и воды. На станции только и говорили что о будущем пополнении штата, и, судя по радостным лицам, никого в коллективе еще не ждал настолько теплый прием.

Однако не все были в восторге от этой перспективы. Несколько человек даже подняли шум и потребовали все отменить, потому что у них ужасная аллергия на кошек. Однако за те три года, что Гарет боролся за кота, от них ни звука не было слышно про аллергию, поэтому он отнесся к ним скептически.

Зато Крис Бриско мечтал о той минуте, когда Хулиганы покинут его дом. Каждый вечер они с Джоанной пересчитывали котят, потому что те только и делали, что играли в прятки и норовили забраться, куда не следует.

– Так, сколько у тебя? – спрашивал Крис с полосатым котенком в руках.

Джоанна обходила гостиную, внимательно оглядываясь, и восклицала:

– Один сидит сбоку от камина!

Котят относили к Лекси в уютную коричневую с белым корзинку, но пока искали троих оставшихся, первые двое успевали снова куда-то подеваться. Одиннадцатилетнюю дочку Криса тоже это утомляло, но она заранее расстраивалась, что ее новых друзей так скоро заберут. Люси Бриско души не чаяла в котятах. Вместе с внучкой Бриско, шестилетней Элли, они активно приучали котят не бояться людей, все время брали их на руки и тискали; Джоанна и Крис, сказать по правде, от них не отставали. За восемь недель, когда формируется характер, все пятеро малышей получили одинаково много любви, внимания и игр. В семействе Бриско чувствовали, что без них, пожалуй, даже будет грустно.

И вот наступил день разлуки. Во вторник 12 июля 2011 года котятам исполнилось восемь недель, и пришла пора расставаться с братьями и сестрами и разъезжаться в новые семьи.