– Возвращения в строй, говоришь? – Старик принял протянутые ему бумаги и как-то недобро выставился на меня единственным глазом: – А на кой-мне в строю инвалиды? Ты хоть представляешь, кто у меня там по койкам валяется? Безрукие да безногие, в сравнении с которыми я, – орк указал на свою закрытую чёрной повязкой глазницу, – сущий везунчик. Да они сами мечтают поскорее сдохнуть, дабы не влачить остаток своих дней бесполезным и никому ненужным мусором. На кой-ляд им твои пилюльки, бестолочь? Они помогут новые руки-ноги отрастить?

– Но ведь есть и не столь тяжело раненные, – немного опешив от такой отповеди, выдал я. – Их моя вакцина может спасти. И я слыхал, что один лётчик, ноги отморозив, даже летать потом смог с помощью протезов.

– Лётчик? – Предбригадир поднял брови, добавив морщин на лбу. – Военлёт из эльфов, что ли? Тебе-то про то откуда ведомо? Мало ли, какие байки ушастые выродки о своей доблести разводят. Да и слыхал ли ты, какую цену твои малорослые сородичи здесь за протезы заламывают? Может, ты сам моим бойцам из своего кошелька за то заплатишь? Потому как я не вижу, чтобы наш великий каган хоть как-то чесался по этому поводу.

– Ты бы полегче про его наисветлейшество кагана-то, – буркнул Тимон, тщательно отыгрывая роль столичного чинуши. – За такое нынче нашего брата по головке не гладят. Срок на каторге за милую душу организуют. А то и в рядовые разжалуют.

– Ты меня, мелочь пузатая, – взвился старик, зло нахмурив брови и резко побагровев, – ещё в измене упрекни! Ты чего, хрен с горы, сюда припёрся?! Книжек про войну начитался? Романтики фронтовой тебе захотелось? А тут всё, знаешь ли, совсем не как в книжках! Тут романтики нет! Тут только кровь и дерьмо! И я даже не скажу, чего больше – и то, и другое большими ложками хлебаем. И смерть, что на передке, что тут, всегда вокруг да около ежесекундно кружит. И особенно теперь. Мало того, что мои бойцы на передке по полю кишки разматывают, так ещё и здесь в тылу какая-то сволочь завелась, кровь своим же попусту пуская. Троих уже, троглова мать, в землю закопали!

– Свои ли? – Тимон задумчиво склонил голову. – Может, диверсанты?

– Может, и они, – взяв себя в руки и тут же посветлев лицом, понизил голос старик. – Морозы такие, что все кутаются в шарфы, рожи берегут. Попробуй издали разбери, орк перед тобой, гном или переодетый ушастый засланец. До передовой далековато, конечно, но враг мог и сюда пробраться. Караулы мы усилили, но вы, господа офицеры, свои нежные столичные задницы всё ж поберегите. Не хватало мне ещё и за вас перед каганатом отчёт держать.

– Давайте мы попробуем вам помочь, – проявив вдруг инициативу, предложтил Тимон. – Мы с поручиком до мобилизации в сыскном ведомстве вместе расследования вели. Вдруг и тут чем подсобим?

– Чем вы тут подсобите? – удивился предбригадир. – Наш фронт-прокурор давно всё, что смог, на трупах рассмотрел да закопать их велел. Ещё и места смертоубийства не на раз снегом замело. Какая там от вас польза?

– А мой брат и с покойниками общаться умеет, – гордо выдал Тимон.

Свои проявившиеся при переходе между мирами способности он выпячивать не стал, поскольку овладеть ими в полной мере всё ещё не смог. В этом деле тренировка была важна, как нигде. А возможность пообщаться с трупами Тимону пока что всего лишь раз и представилась, когда один орк в Золотом Устье, в стельку нажравшись, в сугробе замёрз.

Я тогда только и сумел научить Тимона астральное тело замечать, ну а уж об общении с этой эфемерной субстанцией и вовсе разговора не было. То ли сильный мороз не давал моему братцу сосредоточиться на контакте, то ли способности у него проявились куда слабее, чем у меня, но дело дальше визуального контакта так и не пошло.