Руки Виктора, касавшиеся её спины, разрушали в прах привычную картину мира, потому что их — и только их — она хотела чувствовать, причём не только телом. Она хотела снова ощутить рядом ту силу, которая заставила её на несколько секунд потерять над собой власть, разрушила хрустальные стены её брони и против воли ворвалась в её жизнь.

Спустя неделю после визита Виктора Анна с удивлением поняла, что больше не думает о сестре и не перечитывает обрывок письма, лежащий в столе. На зло себе она достала его и пыталась расшифровать всю ночь, но мысли то и дело убегали в сторону замка, где, как она убеждала себя, хранится ключ от неразгаданной тайны. На самом деле ответ её почти что не интересовал — Анна хотела увидеть Виктора снова. Она почти решилась написать герцогу и поторопить с приглашением — ведь они договорились о месте, но не о времени, но в последний момент передумала, а спустя ещё несколько дней уже с облегчением вспоминала о не свершившемся, потому что Генрих вернулся из свадебного путешествия и первым делом пригласил её к себе.

Король был зол — это Анна поняла сразу же. Леди Бомон привыкла различать мельчайшие оттенки эмоций монарха. Это нехитрое искусство всегда помогало уменьшить количество проблем.

Едва слуги, провожавшие её, вышли прочь, Анна бросилась к королю, рассчитывая этим небольшим представлением отвлечь его от мрачных мыслей.

— Ваше величество, я так ждала вашего возвращения… Я боялась, вы совсем обо мне забыли.

Анна прильнула к плечу короля, сидевшего за конторкой, и когда Генрих повернул к ней голову, на лице монарха на миг отразилось торжество.

Однако в следующую секунду оно исчезло, сменившись гневом.

— Что за письмо вы потеряли? — спросил Генрих, отстраняясь от неё.

На несколько секунд Анна растерялась, не сразу сообразив, о чём идёт речь.

— Ваше величество?

— Хватит!

Генрих окончательно отодрал её от своего плеча и, оттолкнув от себя, встал.

Генрих был выше Анны на добрую голову, массивен в плечах и широк в груди, будто и не провёл всю молодость в руках монахов, а непрестанно сражался на войне.

— Я задал тебе вопрос.

Анна по-прежнему молчала.

Генрих приблизился к ней на шаг, и Анна заподозрила, что ещё секунда — и последует удар, а объяснения будут уже бесполезны.

— Письмо, — повторила она, — я писала письмо вам, Ваше Величество, но потеряла его.

Тут Анна вспомнила, наконец, о чём идёт речь, и от осознания своей власти над ситуацией заметно повеселела.

— Вы так напугали меня, что я не сразу и поняла, о чём вы говорите. Я скучала без вас, Ваше Величество. Собиралась было написать вам. Письмо уже было готово, когда я поняла, как странно наша переписка будет выглядеть для вашей супруги. Я заколебалась, подошла к окну, чтобы вдохнуть глоток воздуха, а пока раздумывала, стоит ли отправлять вам эту бесполезную записку, подул ветер и унёс листок. Я вышла поискать его и наткнулась на охрану. Право, этот небольшой эпизод не стоит вашего внимания.

— Так где же оно теперь?

Генрих приблизился вплотную и сверлил её глазами.

— Письмо? Так ведь в том и дело, Ваше Величество, что я его так и не нашла.

— Ты лжёшь, — прорычал Генрих в самое лицо Анны.

Губы девушки надломились в усмешке.

— Желаете приказать страже обыскать сад под моими окнами? Если вы найдёте там любое другое письмо, клянусь, я сама запру себя в монастырь — или что там ещё вы уготовили мне в наказание?

— Если это правда, отчего же ты не написала новое письмо?

— От того, что я приняла этот порыв ветра за знак, что Ваше Величество не желает моих писем. Ведь сами вы ни разу не написали мне, так что я должна была думать?