Анна замешкалась на секунду, вдыхая эту смесь ароматов, а затем, вспомнив, где находится, дёрнулась из рук герцога и отступила на шаг назад, в тень.

— Вас могут казнить только за то, что вы сделали секунду назад.

Виктор снова скрестил руки на груди и бессовестно усмехнулся.

— Само собой. Не казнили ни за предательство, ни за преданность старому королю… но казнят за то, что я забрался ночью в спальню к юной баронессе Бомон.

— Это кабинет!

— В самом деле? — Виктор заглянул в окно, одновременно сделав полшага вперёд. — В моё время была спальня. Вы знаете, что я жил в этих комнатах?

Анна невольно наклонилась, зеркально отражая движение Виктора и пытаясь представить на месте своего дубового стола и бесконечных книжных полок спальню этого мужчины, пахнущего надвигающейся грозой — и тут же оказалась схвачена и прижата вплотную к горячему телу.

Виктор наклонил голову так, что его дыхание коснулось уха девушки.

— А знаете, Анна, — прошептал он, — это была бы неплохая смерть. По крайней мере, я знал бы, за что умираю.

— За собственную глупость? — прошипела Анна. Против воли она ощущала, как близость герцога дурманит её. Никогда ещё Анна не чувствовала ничего подобного. Руки прислуги касались её в ванной и во время одевания, руки короля — в постели. Тело отзывалось на эти прикосновения так же, как отзывалось на прикосновения её собственных рук. Но от крепкой хватки Виктора глаза заволакивал туман, и мысли путались, а отвечать связно становилось неожиданно трудно. Ей пришлось задержать дыхание, а затем сделать два глубоких вдоха, успокаивая сердцебиение. Она расслабилась, поддаваясь хватке Виктора, а когда руки герцога отпустили её плечи и скользнули по спине, оглаживая поясницу, заставила себя не обращать внимания на то, как разгорается жар внизу живота, и резко рванулась назад.

— Ваши шутки неуместны, — сказала она твёрдо, так же скрещивая руки на груди, как недавно делал это Виктор. — Я не привыкла к такому грубому обращению. И не собираюсь позволять вам подобные нарушения этикета.

— Король обращается с вами иначе?

Виктор понял свою ошибку сразу же — по злому блеску, промелькнувшему в глазах, отражающих свет луны.

— Вы не король, — отрезала Анна, не меняя позы, но всё же осторожно отступила на шаг назад.

— Я могу им стать.

Анна негромко рассмеялась.

— Да вы в самом деле решили покончить с собой, раз говорите подобное здесь, под окнами дворца.

— Ведь вы не пускаете меня внутрь. Что мне остаётся?

— Да, не пускаю. И каждое ваше слово убеждает меня в том, что не зря.

— Вам не нравятся только слова?

Виктор шагнул вперёд, а Анна осталась стоять на месте, пленённая тем самым обжигающим взглядом, о котором думала все прошедшие дни. Взгляд Виктора поймал её не хуже ловушки, не позволяя ни отвернуться, ни отступить.

— И так ли уж не нравятся?

Виктор неумолимо приближался, и Анна вдруг поняла, что заранее ощущает жар его тела. Она открыла было рот, чтобы ответить, но не успела — в тени мелькнул знакомый фиолетовый камзол, нить, связавшая их, оборвалась, и Анна резко выдохнула, отступая назад. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег — воздух был холодным, обжигал лёгкие и так не походил на тепло, исходившее от Виктора.

— Идут, — выдохнула Мишель, выныривая на свет.

— Я же говорил… — Виктор резко замолк и только метнул в сторону сообщницы многозначительный взгляд. — Что ж, как вы и хотели, — он повернулся к Анне. — Сейчас меня убьют. Вы ведь этого добивались?

Анна бросила взгляд в сторону аллеи, откуда доносились хриплые голоса гвардейцев. Прошипела себе под нос совсем не дамское ругательство и, рванув Виктора на себя, вместе с ним рухнула в дверной проём, открывшийся у неё за спиной.