Анонимность, конфиденциальность и полное отсутствие препятствий. Условия, при которых он хотя бы встретится с клиентом. Как бы он не скрывался за своей золотой маской с устрашающим черепом, я не верил ни единому слову о принципах. Они отсутствовали, в отличие от моей семьи. Человек с принципами не устроил бы кибератаку на одну из развитых стран мира и не “убрал” главного американского совратителя и обвиняемого в торговли людьми. Где он был сейчас, знал только профессор Иммортал, для всех обвиняемый умер в своей тюремной камере. Банально, правда?

Но мне нужны были его навыки в моих личных делах, и он окажет мне услугу, несмотря на “принципы”.

– Мы оба знаем об отсутствии принципов, Иммортал. Я не люблю врунов.

– Не все в этом мире достигается с помощью денег.

Я достал чемодан с наличными и протянул ему после кодовой фразы. Два миллиона евро достаточно, чтобы покрыть все его расходы, в том числе и совесть, которую отняли у каждого из нас при рождении.

– Что тебе известно?

Сквозь маску раздалась усмешка.

– Джузеппе Антонио Кавалли. Сорок три года. Консильери семьи Гальятти. Был завербован Сальвадором Бонелло триста двадцать дней назад. Не женат, трое сыновей, о существовании которых он не знал. На счетах суммарно полтора миллиарда евро. На счет каждый месяц поступало от трех миллионов евро от Сальвадора Сильвестра Бонелло, включая отчисления за продажу оружия у русских. Счет заблокирован восемь дней назад, деньги заморожены.

Так вот откуда у него появилась идея выкупать оружие с востока, а не у латинцев. Раньше этим занимался Бонелло, и мы не препятствовали друг другу.

– Еще.

– Слив переписок по внутренней операционной системе, распечатка звонков, банковские данные, вывод замороженных средств, а также сохраненные файлы с репортажем новостей я прислал вам на почту.

– Я не пользуюсь электронной почтой.

– Курьер положил пакет с флешками и нужной распечаткой в нижний ящик стола. Также там лежит все связующие Джузеппе с Садьвадором Бонелло. Также вся информация на его сына, включая тайные связи с женщинами, массовые убийства и оргии в подвале его особняка.

– Не боитесь, что вашего курьера пристрелят мои люди?

Он поднял голову, и я почувствовал пронзительный взгляд сквозь полупрозрачные прорези маски. Как он в ней вообще видел? Мне не было до этого дела.

– Это все, что вы хотели узнать, дон Гальятти?

Все. Казалось, что все, но в голове не укладывалась одна мысль.

– Мне нужно досье на мою жену с распечаткой последних звонков на старом телефоне.

Иммортал не подал и намека на любопытство, но я заметил, как его пальцы слегка сжали подлокотник кожаного кресла.

– Виктория Мария Конте….

– Она Гальятти.

– Двадцать лет. Абитуриентка римской киношколы и зачисленная студентка Болонский киноакадемии на факультет режиссуры и драматургии.

Ее зачислили в киношколу? Я договорился, чтобы ее имени и рядом не стояло с учебными заведениями. Это опасно для нашей семьи, не говоря про ее безопасность. Какого хрена она зачислена в киноакадемию?

– Что еще ты знаешь о ней?

– Более подробную информацию о ней пришлю курьером через два дня. Все файлы будут находиться на том же месте. На данный момент я бы не оставлял вашу жену без присмотра.

Он развернул ко мне экран планшета, где бамбино целовалась с каким-то молокососом. И этого смертника я узнал сразу же по его наглому выражению лица. Прямо как у его папаши.

– Бонелло, мать его!

Я вскочил с кресла, ослепленный яростью, и трижды постучал по железной двери кабинета, больше похожей на сейф для людей. Щелчок замка, поворот круглой ручки, и я на свободе.