– Я случайно! – зачем-то принялась оправдываться я.

Бархатные глаза Михаила блестели, в них читался ироничный укор. Весь вечер он не сводил с меня глаз, будто хотел что-то сказать, но не решался. Словно прочитав мои мысли, муж перестал улыбаться:

– Знаешь, за что я люблю тебя больше всего? – он медленно приближался, продолжая смотреть мне в глаза, а я, околдованная его взглядом, отрицательно покачала головой. – За то, что ты так и осталась той юной и невинной девочкой, которая надела мне на голову терновый венец, – последнее слово он выдохнул мне в губы, прижимаясь в жадном поцелуе.

Страсть любимого передалась и мне, будто вирус, проникая в кровь и поглощая клетку за клеткой. Я почувствовала, как его рука дёрнула молнию платья, ладони скользнули по плечам, освобождая меня от одежды. Не тратя времени даром, я на ощупь расстёгивала пуговицы его рубашки, и мне казалось, что их слишком много! Михаил на мгновение прервал поцелуй, наши глаза встретились, и в его взгляде я прочитала нестерпимую тоску…

– Подожди, – высвобождаясь из его рук, сказала я. – Что случилось?

Взгляд мужа уже не выражал той горечи, которую я увидела всего мгновение назад. В полумраке спальни отсветы камина, пляшущие на его лице, сейчас напомнили мне тени мрачных раздумий.

– Только не говори, что всё хорошо! Твой взгляд…

Михаил быстро коснулся пальцами моих губ, призывая помолчать, и прижал к груди так сильно, что стало больно. Мы стояли так, обнявшись, в тишине, и я вслушивалась в удары его сердца, которые будто метроном отсчитывали секунды ускользающего счастья.

– Началось? – сама не понимая, что именно имею в виду, спросила я.

Муж глубоко вздохнул, поглаживая мою обнажённую спину, и поцеловал в макушку:

– Ночью я вместе с Тео и Пифием отправлюсь на встречу с Амодеем, он…

– Нет! – от ужаса я резко оттолкнула Михаила, внутри будто оборвалась струна. – Ты не можешь! – в порыве я отвернулась к камину, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Михаил мгновенно оказался передо мной, в его бархатных глазах я увидела гнев:

– Кудряшка! Я пока ещё глава этой семьи и твой защитник! Не смей превращать меня в домашнего питомца! Я тебе не Бармалей! – жёстко сказал он, и горячие ладони вновь легли мне на плечи. – Лилит сбежала из своего изгнания, и Вингроты просят нашей помощи, – заметив мою готовность выдать новый протест, он добавил: – Не забывай, все они считают, что ты также всесильна как раньше! Если я не приду, это вызовет подозрения.

Я пару мгновений колебалась, но отсутствие Михаила развязывало мне руки – я давно хотела побывать в Межмирье и проверить свой тайник. После битвы в мире драконов, я вернула кинжал туда, где ему было самое место. Сейчас, после всех тревожных снов, мысль о том, чтобы удостовериться в его сохранности не давала мне покоя.

– Как же я ненавижу Амодея за его подарок, – подозрительно глядя на меня, сказал муж и сжал пальцами хрустальную каплю блокатора, висевшую на тонкой цепочке у меня на шее. – Я надеюсь на твоё благоразумие, Кудряшка! Не забывай, Лилит за эти годы не стала любить тебя больше, и сейчас она где-то поблизости ждёт удобного момента! Не облегчай ей задачу!

5. Глава 4.

Ночь выдалась ясная и лунный свет, падавший из окна на паркет у кровати, был тому явным свидетельством. Я напряженно считала секунды, намереваясь выскользнуть из комнаты, как только Бармалей подаст сигнал. Мы с ним решили дождаться пока Клодия, утомлённая тяжким днем и обществом Теодора, уснёт. По словам моего лохматого подельника, двойняшки давным-давно посапывали в своей комнате, а Соня и Белла остались в Турине у знакомой итальянки.