Похоже было, что сражались две примерно равные группы, но невозможно было различить, кто к какой принадлежал. Человек с ножом, медленно выпускавший его из рук, был почти мальчик, но большинство из дерущихся были вполне зрелыми людьми. Единственный пожилой человек стоял на коленях посреди дерущихся, прикрывая голову руками, а вокруг него бушевала яростная битва.

Они дрались в жутком молчании. Слышно было только их тяжелое дыхание. Зрители, возвращавшиеся домой с ипподрома, стояли полукругом с разинутыми ртами, все увеличиваясь в числе, но не проявляя намерения вмешаться в драку и попробовать прекратить ее.

Я увидел рядом с собой продавца газет.

– Из-за чего драка? – спросил я. На ипподроме не было ничего такого, чего бы не знали газетчики.

– Это таксисты, – сказал он. – Тут две соперничающие группы: одна из Лондона, другая из Брайтона. Неприятности между ними – вечная история, когда они сталкиваются.

– Почему?

– Не знаю, мистер Йорк. Но это у них не в первый раз.

Я поглядел опять на дерущуюся толпу. У одного или двух оставались еще фуражки на головах. Несколько пар катались по земле, несколько пар боролись, колотили друг друга о бока машин. Машины стояли там в два ряда, все шоферы дрались.

Кулаками и всякого рода железными предметами они наносили друг другу тяжелые увечья. Два человека стояли, согнувшись, держась в агонии за животы. Почти у всех была кровь на лицах, одежда была порвана в клочья.

Они дрались с диким бешенством, не обращая внимания на растущую вокруг них толпу.

– Они же перебьют друг друга, – сказала девушка рядом со мной, глядя на эту сцену с какой-то смесью ужаса и восхищения. Я поглядел через ее голову на человека, стоявшего по другую сторону от нее, на крупного мужчину шести футов ростом, с сильно загорелым лицом. Он смотрел на драку с угрюмым отвращением, сузив глаза. Я не мог вспомнить его имя, хотя чувствовал, что должен был знать его.

В толпе зрителей нарастало беспокойство, люди бросились искать полицию. Замечание девушки было не пустяковым: кое-кто из дерущихся, если бы не пришла помощь, должен был умереть от ударов, толчков и пинков. Судя по всему, они решили драться насмерть.

Драка создала пробку на автомобильной стоянке. Появился полицейский, взглянул на происходящее и ушел за подкреплением. Он вернулся с четырьмя пешими констеблями и одним конным, причем все были вооружены дубинками. Они бросились в гущу сражения, но им потребовалось несколько минут, чтобы остановить драку.

Прибыли еще полицейские. Таксистов растащили и кое-как разделили на две группы. Обе банды были одинаково побиты, ни одна не одержала верх. Поле битвы было усеяно фуражками и обрывками курток и рубах. Два ботинка – черный и коричневый – валялись на расстоянии десяти футов один от другого. На земле виднелись пятна крови. Полицейские стали складывать в кучу найденное оружие.

Когда волнение улеглось, люди стали расходиться. Небольшая кучка пассажиров такси подошла к полисмену, чтобы узнать, надолго ли задержат шоферов. К ним присоединился загорелый человек.

Один из журналистов, постоянно пишущий о скачках, стоял рядом со мной, что-то записывая в блокнот.

– Кто этот загорелый человек, Джон? – спросил я его. Он поднял на меня глаза и посмотрел, на кого я показывал.

– Кажется, его зовут Тюдор, – сказал он. – У него несколько собственных лошадей. Он недавно приехал. Миллионер. Я мало знаю о нем. Похоже, он недоволен, что не может уехать.

Действительно, у Тюдора был очень рассерженный вид, он упрямо выпячивал нижнюю челюсть. Мне все еще казалось, что я должен что-то вспомнить об этом человеке, но я не знал, что именно. Он не добился успеха у полицейского, который отрицательно мотал головой. Машины стояли пустыми.