Повозка со скрипом катила дальше. Сквозь дыру в навесе Иоганн видел лишь темный силуэт Тонио. Скоро опустилась ночь, но дождь, по крайней мере, прекратился.

Когда глаза привыкли к темноте, Иоганн смог оглядеть внутреннее убранство повозки. Посередине имелось небольшое углубление, укрытое тростником, – вероятно, оно служило Тонио кроватью. То, что он приял за сундуки, оказалось лавками, под которыми помещались вещи астролога. Под потолком среди трав висела большая ржавая клетка с вороном и двумя воро́нами. Она покачивалась в такт движению, и ворон неотрывно смотрел на Иоганна; было что-то человеческое в его взгляде. Воро́ны беспокойно перебирали когтями по жердочке, словно чуяли какую-то опасность. Впервые Иоганн получил возможность получше рассмотреть птиц. Ворон пугал его больше всего. На вид он был невероятно стар, с облезлыми перьями, щербатым клювом и настороженным взглядом.

Внезапно повозка остановилась. Навес со стороны козел отдернулся, как занавес, и Тонио заглянул внутрь. Внимательно посмотрел на Иоганна.

– Ты замерз, – отметил он. – Если так и дальше пойдет, ты, чего доброго, простудишься и помрешь. И не видать мне твоей благодарности… – Он не потрудился объяснить, что имел в виду, а лишь бросил Иоганну толстую, пропахшую сыростью попону. – Накинь это и выходи, поможешь мне с костром. Ну, пошевеливайся!

Они остановились чуть в стороне от дороги, среди вымокших елей. Выстукивая зубами от холода, Иоганн искал в темноте дрова, чтобы были не такие сырые. Когда он вернулся, Тонио уже разжег небольшой костер из хвороста. Рядом лежала корзина с яйцами, куском сала и хлебом. Астролог повесил котелок над огнем, налил в него воды и всыпал каких-то трав из мешочка. Через некоторое время над котелком поднялся пряный, даже немного едкий запах. Тонио снял котелок с огня, перелил варево в кружку и протянул Иоганну.

– Выпей, – велел он.

Юноша подчинился. Отвар оказался горьким на вкус, но выгнал холод из тела. Тонио молча наблюдал за ним.

– Ну, теперь лучше? – спросил он, когда Иоганн допил.

Тот молча кивнул и отставил кружку.

– Тогда послушай, что я тебе скажу. – Колдун наклонился к нему, и пламя костра осветило его костлявое и румяное лицо под черными полями шляпы. – Я не желаю знать, что произошло в твоем замызганном городишке и почему ты теперь в одиночку мотаешься по имперскому тракту. Мне нет до этого дела. Черт знает, почему судьба снова свела нас… Знаю одно: я во второй раз тебя выручил, а потому ты должен мне отплатить. Quid pro quo [9]. Я видел твои фокусы в трактире. Это было неплохо, хоть я и не заметил ничего выдающегося. Такое под силу самому завалящему артисту. Что ты еще умеешь?

– Ну, я… знаю несколько карточных фокусов, – ответил неуверенно Иоганн. – Еще умею жонглировать, играть в наперстки. Знаю трюки с монетами, исчезающими палочками, игральными костями, яйцом в платке…

– Яйцо в платке? – До сих пор Тонио слушал без всякого интереса, но теперь вдруг оживился. Он вынул из корзины яйцо и протянул Иоганну. – Покажи, в чем суть. Этого трюка я не знаю, а уж мне их известно немало!

Иоганн недоверчиво посмотрел на Тонио. Этот фокус ему показал венецианский артист в одну из ярмарок. Он был слаб по части выпивки и за кувшин вина открыл Иоганну его секрет. Даже удивительно, что астролог не знал этого трюка.

Юноша аккуратно положил яйцо на землю и накрыл платком. Потом встал и принялся расхаживать вокруг костра, совершая при этом магические пассы и произнося заклинание, которому обучил его все тот же венецианец. Это были несколько искаженных слов на латыни.