С каждым разом наш танец становился всё лучше, а замечаний от тренеров — всё меньше. И, наконец, ещё через полтора часа мы завершили наши тренировки.

Уставшая и вымотанная, я подошла к Ираклию, который расслабленно сидел на полу рядом с моими вещами.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила я у него, смутившись его пронзительному взгляду и легкой ухмылке на губах.

— Да так, — ответил загадочно и протянул мне бутылку воды.

Приняв её, я поблагодарила его и сделала несколько жадных глотков, стараясь утолить жажду и сухость во рту. Он встал, подошёл ближе ко мне и, убедившись, что рядом никого нет тихо спросил:

— Тебе есть где переночевать?

— Попрошу Алексея остаться здесь, какие у меня ещё могут варианты? — пожала плечами, чувствуя, как боль от обиды на маму снова растекается по венам.

— Могу предложить аж три варианта.

— Я внимательно слушаю.

— Поедем ко мне домой. Заодно, познакомишься с моей семьей, — расплылся в улыбке он.

— Не при каких обстоятельствах, Ираклий, — я посмотрела на него, как на безумного.

— И ещё два варианта — отель или заднее сиденье моей машины. Но я бы выбрал отель.

Я бы тоже выбрала его. Но у меня в кармане денег было только на обратную дорогу к бабушке, поэтому данный вариант я тут же отсекла.

— А я выберу твою машину, — сказала я с лёгкой улыбкой на губах.

— Всё же лучше отель. Перед концертом тебе лучше отдохнуть и расслабиться в горячей ванной, — он коснулся моего плеча и что-то с него аккуратно стряхнул. — Я всё оплачу.

— Это лишнее. Но спасибо за заботу.

Я смотрела ему в глаза и единственное, чего хотела в тот миг — это обнять и крепко прижать к груди. Я была безгранично благодарна ему за заботу.

— Всё же, это не подлежит обсуждению. Собирайся и поедем. Я пока попрощаюсь с Алексеем.

Он нашёл взглядом тренера, сделал шаг вперёд, чтобы уйти. Но как только поравнялся со мной, я коснулась его руки и остановила. Я удивилась собственному поступку не меньше Ираклия. Он смотрел на меня в ожидании объяснений.

— Тебе понравился танец? — спросила я, смутившись собственным словам и поступку.

Не знаю, что на меня нашло, и откуда я набралась такой смелости, но я понимала, что не смогу сдвинуться с места, пока не узнаю ответ на свой вопрос.

Он улыбнулся. Его взгляд изменился и вновь пронзал меня насквозь.

— Танец потрясающий, — он смотрел мне в глаза, не сводя загадочного взгляда, и я забыла обо всём, что происходило вокруг.

Он опустился к моему уху и прошептал:

— Впрочем, как и ты.

Сказал и ушёл. А я стояла ещё с полминуты на месте и чувствовала, как всё тело покрывалось мурашками. Внутри меня творился хаос эмоций. Они в истерии бились о стены моего сердца и хотели вырваться наружу.

Я постаралась поскорее скрыться в душевой, чтобы ополоснуться и прийти в себя. Струи прохладной воды охладили меня и помогли взять себя в руки. Выйдя из кабинки, я столкнулась с Линой.

— Всё хорошо? — спросила она с мягкой улыбкой на лице.

Как только заканчивались тренировки, вся их с Алексеем строгость сходила на нет. И за пределами занятий, где не требовалась их строгость и наша дисциплина, у нас сохранялись тёплые и трепетные отношения.

— Всё отлично, — улыбнулась ей в ответ, надевая платье.

— Ты помнишь, чему я тебя учила? — спросила она, подойдя ближе.

Я сразу поняла, о чем она говорит, поэтому ответила, не задумываясь:

— Перед выходом из дома не забывать голову на плечах, а сердце отдавать под контроль разуму, — процитировала её.

— Твоя голова на плечах?

— Да.

— А сердце под контролем разума? — она посмотрела на меня с толикой материнской строгости, но я знала, что этот разговор происходит только из любви и заботы ко мне.