– Постой! – перебил его Сидорчук. – Говорю же, не спутаешь нас.

Председатель задумался, потом посоветовал:

– Тогда иди к своему брату-чекисту. У нас ГПУ возглавляет Черницкий, преданный делу революции человек. Вся беда в том, что он тоже не местный. Знаешь, тут в девятнадцатом была неприятность. Белые прорвали фронт. Какой-то летучий отряд ворвался в город. Гарнизон малочисленный, плохо обучен. Сам понимаешь, лучшие люди на фронте были. Одним словом, навели здесь белые свой порядок. Ненадолго, но покуражились вовсю. Предшественника моего повесили, расстреляли весь актив. Уничтожили документацию, все, что касалось новой власти. Время вспять повернуть хотели. Ничего у них, конечно, не вышло, но крови пролилось немало. Так что очевидцев тех событий почти не осталось, искать их надо. Если какие документы и сохранились, то только старые записи в архиве. Честно говоря, не до того мне пока. Насущных проблем хватает. В общем, обратись пока к Черницкому, может, он чего подскажет. Если нужда будет, заходи в любое время. Ты к нам надолго?

– Это как дело пойдет, – уклончиво сказал Сидорчук. – Сейчас нам с товарищами квартиру какую-нибудь подыскать бы. Чтобы мотор можно было поставить, ну и вообще… Не поможешь?

– Та-ак. – Председатель задумчиво потер загорелую лысину. – С жильем у нас туго, по правде сказать. Есть в городе дом бедноты, что-то вроде клуба для трудящихся, но там пока полная разруха. Сам я комнату у старухи снимаю. Гостиницу нэпман в центре открыл, но дерет три шкуры. Думаю, вам лучше всего подыскать что-нибудь на окраине.

– Да уже подыскали! – хмыкнул Сидорчук. – Боюсь, на той окраине нам уже не рады. А в ГПУ не получится?

Матвеев пожал плечами и ответил:

– Да у них тоже тесно. Правда, гараж имеется. Поговори, все-таки свой брат-чекист, не откажет. Их адрес – улица Свободы, пятнадцать.

– Посмотрим, – сказал Сидорчук, встал и протянул председателю руку. – Если что, я еще зайду.

– Заходи, – разрешил Матвеев.

Сидорчук вышел на улицу. Егоров задумчиво курил, присев на подножку автомобиля. Чуднов весело поглядывал по сторонам и безошибочно вычислял среди прохожих симпатичных молодок. Он многозначительно перемигивался с ними, однако не предпринимал никаких решительных действий. Боец знал, что это не понравится командиру.

Ганичкина ни в машине, ни поблизости не было, и этот факт вверг Сидорчука в полную мрачность. Он вспомнил, что с утра господин из бывших нарядился полным франтом, нацепил галстук, вставил в петлицу какой-то дрянной цветок и даже побрызгался туалетной водой, от которой за версту несло борделем. На вопрос, что это за маскарад, он с любезной улыбкой пояснил, что собирается покрутиться в людных местах, разузнать новости, одним словом, заняться сыскным делом.

– Где этот?.. – спросил он Чуднова.

Василий понял его с полуслова и охотно сообщил:

– Говорил, что прогуляется немного. Выпьет стаканчик-другой. Сказал, чтобы не ждали.

– Сукин сын! Ну, я тебе устрою! – процедил сквозь зубы Сидорчук и скомандовал: – Заводи! Едем по адресу улица Свободы, пятнадцать.

Местный отдел ГПУ занимал двухэтажное старинное здание из красного кирпича. У входа стоял часовой, угрюмый чубатый парень в кожаной куртке с винтовкой на плече. На представление Сидорчука он отреагировал довольно равнодушно и сообщил, что в данный момент никого в отделе нет. Все отправились на операцию, а он поставлен здесь для того, чтобы ни одна душа не проникла в здание и не учинила там диверсию. Ссылки на близкое знакомство с председателем исполкома не произвели на чубатого парня никакого впечатления. Знакомиться с мандатом Сидорчука он категорически отказался, пояснив, что в его полномочия это не входит.