— Е-е-е!!! Точняк! — вопит он в камеру. — Привет, бандиты!

Алиса смеется, устанавливает на шлем экшн камеру гоу-про и подходит к черному байку.

Кавасаки Ниндзя.

Не слабо, твою мать. Но ей охрененно подходит.

— Держитесь крепче, касатики! Мото-Лисица сегодня на улицах нашего города! Погнали! — девчонка подмигивает в камеру, резко опускает визор и ударяет по газам.

Захлопываю крышку ноутбука. Откидываюсь на кресло, прикрывая лицо ладонями…

7. Глава 7.

Алиса

— Держи, — Саня передает мне бумажный стаканчик с кофе. Благодарно подмигиваю и делаю глоток, прикрывая вожделенно глаза. Малеев передергивает плечами, потому что знает, что в моем капучино сахара столько, что запросто можно словить повышение инсулина в крови. Но мне плевать. Я обожаю сладкое. Мой личный разрешенный допинг.

Покачиваю головой в такт музыки, доносящейся из колонки, установленной на красно-черном матовом нейкеде (1).

Ловлю на себе взгляды проходящих мимо парней и салютую им стаканчиком. Наша мото-семья испокон веков тусуется здесь, на Центральной набережной у пирса. Это наше негласное пристанище.

Около тридцати байков разных видов, выставленных в ряд, всегда привлекают внимание прогуливающихся вдоль Набережной людей. Да и не заметить нас сложно, когда на полную катушку орет музыка или кто-то рисуется своей новой банкой (2). Мы ведем себя шумно, раскованно и, возможно, кому-то даже покажется, что вызывающе. Но мотобратство — особый кластер, пользующийся привилегиями у местной администрации.

На улице стемнело, но от того не стало прохладнее. Даже ветерок, долетающий с пирса, не спасает от духоты.

Сейчас от зноя спасет лишь скорость.

— Лисичка, ну-ка привстань, — сзади подходит наш закоренелый бывалый и обхватывает меня за плечи. Юра — самый старший по возрасту в нашем братстве. Он тот самый прототип байкера, которое рисует наше стереотипное воображение: коренастый мужик с длинной бородой, в кожаной жилетке на голое тело и в кожаных брюках на брутальном низкопосаженном чоппере. Я сижу на его монстре, развалившись на неудобном для меня сидении. Юра ловко приподнимает меня, чтобы добраться в кофр (3). — Видел тебя сегодня на пустыре, — мягко улыбается.

Почему-то у многих людей создаётся стереотип, что такие брутальные дяденьки на мотах — грубые, неотесанные мужланы. Но это не так! Для многих из ребят мотоциклы — это проявление своего альтер-эго. Вот, дядь Юра в обыденной жизни — врач-педиатр, которого обожает малышня, а когда он с нами, можно подумать, что на его счету несколько десятков загубленных душ!

— Правда? — воодушевленно оборачиваюсь и вскакиваю с чоппера. — Что скажешь, дядь Юр? — мне очень важно знать мнение нашего старца.

— Неплохо, лисичка, — надевает кожаные митенки (4). — Но, когда выжимаешь передний тормоз, делай это плавнее. Прочувствуй момент, когда мотоцикл уходит в стопор передним колесом, — наглядно показывает правой рукой.

— Спасибо, дядь Юр, — прижимаюсь к мокрой груди старца, пахнущей паленой кожей. — Жаль, что я не видела тебя на пустыре. Подошла бы.

Пустырем мы называем недостроенную дорогу на выезде из города. Там мото-братство устраивает заезды, гонки и обучается мото-трюкам.

Юра целует меня в макушку и заводит рокочущий двигатель. Его благородное пыханье ни с чем не спутаешь, и я прикрываю глаза, чтобы насладиться этим урчанием.

Провожаю взглядом Юру. Выбрасываю стаканчик в урну и направляюсь к организованному ребятами танцполу.

Кто-то врубил «Медведицу» Мумий Тролль.

Сбрасываю завязанную на бедрах рубашку и врываюсь в эпицентр под свист парней. Они знают, Алиса Коваль — звезда, и сейчас я буду звездить так, как мне нравится: