Бенермерут поспешил за мной следом, ещё не зная, что творилось за дверью, так что, когда мы вышли наружу, увидели, что мой управляющий уже сошёл с колесницы и раздавал прибывшим с ним помощникам грозные команды.

– Рехмир! – я обозначил себя радостным возгласом, и парень, повернувшись, сразу бросил всё и подбежал, рухнув передо мной на колени.

– Мой царь! – глаза его при виде меня расширились, а когда он, откланявшись, поднял на меня взгляд, у него в уголках глаз выступили слёзы, – я так рад видеть твоё величество!

Я, протянув руку, поднял его с земли, обняв при этом.

– Привет, мой друг, я тоже рад тебя видеть, – произнёс, я чувствуя, как моя одежда намокает, поскольку парень вздрагивал, молча рыдая.

Мне как-то неудобно даже стало от выражения такой радости. Я на вытянутые руки чуть отстранил его от себя.

– Идём в дом, я понимаю, ты устал с дороги, но я так хочу с тобой поговорить!

– Конечно, мой царь! – он радостно покивал, затем, повернувшись, грозно распорядился устроить лошадей, а также занести в дом подарки для царя, и только после этого пошёл за мной.

Поздоровавшись с Бенермерутом, он присел за мой стол, хотя вначале порывался опуститься на колени прямо на полу. Мы дождались, когда нам соберут еду, и только после этого начали неспешную беседу.

– Рассказывай, – предложил я ему первый, – как дела в поместье? Как наложницы?

– Мой царь, – он осторожно отпил вина из кубка следом за мной, – всё просто отлично! От твоего величества за эти месяцы прибыло столько ценностей и золота, что я распорядился начать строительство дома побольше, чтобы по прибытии твоё величество ждало достойное жилище. Ну и девушек нужно обязательно отделить от всех остальных. Сейчас за них отвечает госпожа Исида.

– Что насчёт бараков? – поинтересовался я, отрывая от гусиной тушки лапу и вгрызаясь в неё, – я писал тебе и велел строить трёхэтажные однотипные здания по моим рисункам.

– Как мой царь и просил, их я велел построить с наивысшим приоритетом, – кивнул он, сам накалывая на собственную золотую вилку кусочек мяса, – раненые, которые прибывали к нам с караванами, сейчас там содержатся в первых построенных бараках. Ещё сто остальных огромных длинных домов по проекту твоего величества строятся позади дома и будут готовы для заселения.

– Отлично, молодец, Рехмир, – порадовался я, что он правильно расставил приоритеты, – кстати насчёт дома, а на тебя не выходили фиванские семьи? Они обещали мне построить дворец за свои средства.

– Нет, мой царь, – покачал он головой, – нас посещают только поставщики и купцы, из тех, у кого я закупаю необходимые вещи. Никто не предлагал мне другую помощь.

– Странно, – удивился я, поскольку говорил об этом тем представителям, с кем заключил контакт на поставку рабов, – ладно, вернётся Небуави, узнаем подробности.

– Что же насчёт наложниц твоего величества, – тут он смутился, – то мне пришлось нанять десять служанок, обученных служить в таких местах, иначе среди девушек часто возникали ссоры и даже драки за то, чьё внимание получит первым мой царь при возвращении.

– Как дела у Хумай? – с гулким стуком в сердце спросил я.

Рехмир спросил у меня:

– Можно я прикажу принести подарки от наложниц для твоего величества?

– Да, давай, – помахал я рукой, свободной от кубка.

Одна команда, и вскоре его помощники показывали мне тонко сотканные одеяния для меня, а также набедренные повязки.

– Всё создано руками женщин моего царя, – с улыбкой сказал Рехмир, отпуская помощников, чтобы мы снова остались одни. Он достал из сундука красиво вышитый льняной шарф и протянул его мне.