– И что за материал? – спросила Лана.

Карлос поколебался секунду, но ответил:

– Помимо курорта горнолыжного, до которого я так и не добрался, рядом еще какую-то сверхсекретную базу накрыло. Оказывается, там такие опыты ставили над людьми, что Менгеле нервно курит в сторонке. А особая пикантность заключается в том, что база находилась на территории, выкупленной государственным департаментом США, и большая часть погибших – американские граждане… Международный скандал!

Он засмеялся и добавил:

– Меня чилийской визы лишили на полгода.

– Карлос, мне-то можешь не заливать, что ты со спасателями поехал, – сказала Лана устало.

Он промолчал. Некоторое время они оба смотрели на несущуюся навстречу полосу изборождённого трещинами асфальта. В свете фар старое покрытие казалось не чёрно-серым, а белым.

– Совсем забыл, – пробормотал Карлос.

Он вытащил из кармана пальто веточку араукарии:

– Это тебе от Курта.

Лана взяла смятую веточку, расправила её. До символического значения ели в германской мифологии, если она имела таковое, девушка ещё не добралась. Вдруг Лана вспомнила смысл, который ель имела в мифологии славянской, и вздрогнула.

– Поворачивай, – чужим голосом произнесла она. – Мы возвращаемся в Пуэрто-Мадрин.

– Ланочка, смертным не место в битвах титанов, – ответил журналист.

– Поворачивай, я сказала!

Карлос отрицательно покачал головой и нажал на газ. Одновременно тормоза сами собой втопились в пол. Завизжали колодки, джип потащило на встречную полосу. Карлос изумлённо посмотрел на Лану. По глазам ему полоснуло светом от выскочившей из-за поворота машины.

Карлос вывернул руль.

Кайс ждал, когда на экране появятся слова «Property of U. S. Prohibited area», сжимая лежавший в кармане «вальтер». Время словно застыло. Замерли и люди в банкетном зале отеля «Пенинсула Вальдес», смотревшие выпуск последних международных новостей. Гости и хозяева перестали, кажется, даже моргать. Да что там – Кайс знал, что они сейчас и дышать перестали. В банкетном зале сидели опутанные телепатической паутиной куклы. Они слышали голос репортёра и видели всё то, что происходило на экране – изуродованные мутациями тела, оборудование, ещё вчера бывшее сверхсекретным, густо исписанные формулами листы.

Но самого главного они видеть не могли.

Надпись заполнила собой весь экран. Кайс неторопливо поднялся и приставил пистолет к затылку сидевшего рядом Александра. Потом баллистики несомненно придерутся, скажут, что Эйхманн не мог стрелять в упор, потому что находился в другом конце зала. Или что, по показаниям свидетелей, он вообще был в оранжерее в то время, когда президенту Аргентины разнесло голову. Въедливые ребята эти баллистики.

Потом…

Если оно будет, это «потом».

Сухо щёлкнул курок – осечка. Кайс дёрнул щекой и нажал ещё раз.

– Табельное оружие у нас давно другой марки, – раздался в мёртвой тишине насмешливый голос. – Лучше надо изучать противника, Кайс.

Кайс поднял глаза и увидел Эйхманна. Курт стоял в дверях оранжереи, вольготно прислонившись к косяку. И ещё президент США увидел, что все собравшиеся, включая самого Александра, смотрят на него полными страха и непонимания, но совершенно ясными глазами. А в следующий миг Кайса ослепили вспышки. На приёме было много журналистов, и никто не собирался упускать свой звёздный час.

Президент США взвыл и попытался отдёрнуть руку, но воздух превратился в клей. Александру по понятным причинам очень быстро надоело позировать. Президент Аргентины спустился со стула и на четвереньках прополз под рукой застывшего, как манекен, Кайса. Тот понял, что ему всё-таки удалось повлиять на собравшихся в зале людей – до сих пор никто не кричал, всё происходило в жуткой тишине. Кайс с ненавистью посмотрел на Курта.