– Это победа! – уверены зрители, собравшиеся в амфитеатре.

– Это конец! – в отличие от неразумной толпы опытный тренер понимает, что атака захлебнулась, и сейчас последует жесткий ответ.

Он выбрасывает полотенце, пытаясь остановить проигранный бой. Но всем глубоко наплевать. Попадая в мясорубку, кусок мяса должен превратиться в фарш. Других вариантов попросту нет. Народ жаждет хлеба и зрелищ. И получает свое…

– Рой, вставай и беги!

– Пытаюсь…

У прекрасного во всех отношениях плана отсутствует продолжение. Ставка ва-банк не сыграла. Отважные искатели приключений достигают финала, остановившись перед распахнутым зевом пропасти.

Прыгать или вернуться?

Хороший вопрос.

Позади тьма, впереди пустота. Выбор из двух зол невозможен – они равнозначны.

– ЯКУДЗА! – мне все-таки удается выдавить из горла некое подобие крика. – МАТЬ ТВОЮ!

Кричи не кричи – толку ноль. Наш поезд ушел. Его не догнать.

Совершенно некстати мощный хвост твари вступает в игру. Хлесткий удар по ногам – еще не победа, но уже что-то очень к ней близкое.

Пытаясь сохранить равновесие, ищу спасительную опору.

Безуспешно…

Пропасть забвения так близко, что голова идет кругом. Ласковым уговорам коварной обольстительницы невозможно противиться. Они обволакивают разум ватной пеленой наркотического дурмана.

– Милый, оставайся здесь навсегда.

– Не хочу.

– Хочешь, глупенький. Еще как хочешь. Просто боишься признаться себе…

Кратковременное чувство невесомости, возникающее при неудачном падении, быстро проходит, сменяясь жестким ударом огромного молота по затылку. Наверное, именно так праздничный гонг на небесах возвещает конец света.

Сознание меркнет, но вместо обещанного покоя все та же обочина жизни и беспросветные кучи дерьма.

Нужно выбираться отсюда как можно скорее. Пока еще не все потеряно.

Клац-клац…

Опоздал!

Коготок увяз – всей птичке пропасть.

Вместо того чтобы поставить ногу на грудь поверженного врага, расплющив грудную клетку, кад упирается коленом в живот, заставив меня выдохнуть.

Умно́…

Теперь ни пошевельнуться, ни вдохнуть.

Безуспешно хватая ртом воздух, я успеваю пожалеть о том, что поддержал сумасшедшую идею Герцогини поиграть в прятки. Как вообще ее можно было принять?

С одной стороны – непонятно. С другой – ясно, как божий день.

Спички – детям не игрушки. Наркотики до добра не доводят. Все кончится плохо.

Почему?

Потому что у нас изначально не было шансов.

Мне очень жаль.

Рою тоже…

В отличие от глупых людей, кадавры никогда ни о чем не жалеют. Тем более не забивают голову ерундой. Живут, руководствуясь инстинктами, охотятся, убивают и умирают, когда придет назначенный срок.

Склонившись над распростертым на полу человеком, охотник несколько секунд смотрит в глаза беспомощной жертве. Обычно хищники добивают добычу не сразу. Порождения зла, вырвавшиеся из недр секретных лабораторий, любят наблюдать за предсмертной агонией тех, кто их создал. Доподлинно неизвестно, что ими движет. Может, пытаются заглянуть за призрачный занавес, отделяющий жизнь от смерти, поймав ускользающий миг, когда незримая нить разума еще присутствует в теле. Или же испытывают извращенное удовольствие, наблюдая за смертью людей.

Как бы там ни было, живым в руки им лучше не попадаться. А если попался, постараться умереть как можно быстрее.

– Убей, не тяни!

Пасть твари расплывается в некоем подобии довольной улыбки.

Ей жутко весело.

Мне – нет.

– Флинт! – посеревший от болевого шока Рой с трудом поднимается на ноги, решив, что настало время расплатиться с долгами и отвлечь внимание твари на себя.