Полный страстного желания все запомнить, он оглядел залив, дома и людей. Текс поймал взгляд Барни, покачал головой и махнул в сторону лагеря съемочной группы.

– Пойду приведу грузовик и скажу профессору, чтобы он готовил свою машину. Пусть кто-нибудь перевяжет руку этому викингу и даст ему пузырек с таблетками пенициллина.

– Привези с собой медсестру, – сказал Барни. – Я останусь с Йенсом.

– Мне хотелось бы рассказать тебе о том, что мне случайно удалось обнаружить, – сказал Йенс, положив ладонь на руку Барни. – Я слышал, как один из людей Оттара, говоря с ним о репитере компаса, установленном на их корабле, назвал его на свой лад, и это звучало как «юсас-нотра». Я был потрясен. В исландских сагах неоднократно упоминается навигационный прибор, который так и не удалось опознать. Он называется «хюсас-нотра». Ты понимаешь, что это значит? Вполне возможно, что слова «репитер компаса» вошли в их язык как «хюсас-нотра». Если это так, то влияние, которое мы оказали, прибыв в одиннадцатое столетие, превосходит все, что можно было ожидать. Необходимо изучить все аспекты этого вопроса. Я не могу бросить все это сейчас.

– То, что ты говоришь, Йенс, очень интересно. – Барни посмотрел в сторону лагеря, но грузовика еще не было видно. – Ты должен написать об этом научную статью или что-нибудь в этом роде.

– Осел! Ты не имеешь ни малейшего представления, о чем я говорю. Для тебя времеатрон всего лишь хитроумное устройство, которое можно проституировать для съемки идиотского фильма…

– Полегче с оскорблениями, – попросил Барни, стараясь сохранить самообладание и не поссориться с раненым. – Никто не рвался на помощь Хьюитту, пока мы не дали ему денег. Если бы не эта картина, ты все еще сидел бы в своем Южно-Калифорнийском университете, уткнувшись носом в книги, и не знал бы ничего о тех фактах и обстоятельствах, которые теперь считаешь такими важными. Я не хочу охаивать твою работу, но и ты не охаивай мою. Увы, так устроен мир. Войны заставляют ученых проституировать, но все великие изобретения были сделаны тогда, когда война могла их оплатить.

– Войны не оплачивают фундаментальных исследований, а именно здесь и делают подлинные открытия.

– Прошу меня извинить, но войны сдерживают врага, и вражеские бомбы падают где-то далеко, так что ученые получают возможность и время для фундаментальных исследований.

– Ловкий ответ, но он меня не устраивает. Что бы ты ни говорил, у нас путешествие во времени используется для создания дешевой картины, и все исторические открытия будут сделаны только случайно.

– Не совсем так, – парировал Барни со вздохом облегчения, заслышав шум приближающегося грузовика. – Мы не вмешивались в твою исследовательскую работу, скорее помогали ей. У тебя были совершенно развязаны руки. Создавая эту картину, мы вложили деньги во времеатрон, и он стал теперь рабочим капиталом. С теми данными, которые у тебя уже имеются, ты без всякого труда убедишь любой научный фонд вложить деньги в создание нового времеатрона и тогда сможешь вести свои исследования так, как тебе хочется.

– Так я и сделаю.

– Но только не сразу. – Грузовик остановился рядом с ними. – Мы предполагаем пользоваться нашим исключительным правом на знания профессора еще года два, чтобы вернуть наши капиталовложения.

– Конечно, – с горечью сказал Йенс, следя за тем, как с грузовика снимают носилки. – Прибыль прежде всего, а культура пусть идет ко всем чертям.

– Таковы условия игры, – согласился Барни, глядя, как носилки с филологом осторожно помещают в кузов грузовика. – Мы не можем остановить мир и сойти, где хотим, поэтому нужно изучать его законы, чтобы жить в соответствии с ними.