- Не умею я танцевать. И фокусы тоже. А ты петь умеешь?

- Нет. Но это неважно.

Бурча себе под нос, Бертран вышел, вернулся с охапкой дров и ловко растопил камин, а я сходила за ужином. Сестрички больше не осмеливались возражать, но смотрели так, что у кого-то другого, возможно, открылась бы язва желудка.

Поздно вечером, когда фамильяр отправился к себе в чулан, я изо всех сил старалась не уснуть. Прямо как под Новый год – единственная ночь, когда спать хочется уже часов в десять. Не пропустить бы сеанс связи – если, конечно, он будет.

Зеркало засветилось, по моим ощущениям, примерно в то же время, и первым делом я спросила Дэллу именно об этом. И о том, как она вообще узнала, что мы можем говорить.

Дэлла сказала, что разговаривает со мной через зеркало в дверце шкафа, стоящего в спальне. Прошлой ночью ей было не уснуть, а зеркало вдруг начало светиться, и в нем появилась ее комната. И я – на кровати. Тогда она догадалась, что я и есть та самая Настя с подписанной фотографии, стоящей на письменном столе.

Что до времени, оказалось, что в этом мире в сутках двадцать часов, а в месяце тридцать дней. В году те же двенадцать месяцев, но перед наступлением нового года, который отмечают в первый день весны, есть еще так называемый пятиднев – дни, которые не поместились в месяцы, и это один сплошной праздник.

- Часы в доме только одни – в гостиной, на каминной полке, - пояснила Дэлла. – А вот у тебя я ничего похожего не нашла.

- Потому что их нет, - пожала плечами я. – То есть обычных нет, а так полно. Таймеры всякие, потом в компьютере часы, в телефоне.

- Прости? – она наморщила лоб.

Пришлось объяснять, и это было здорово трудно. За два дня Дэлла научилась включать свет, самостоятельно освоила унитаз, душ и даже электроплиту, умудрившись при этом не затопить и не сжечь квартиру. А вот как объяснить принципы пользования телефоном, к примеру?

И все-таки мне удалось рассказать, что делать, если он зазвонит и кто-то спросит меня. А звонить могли многие. Сестра, например. Или Мишка. Или подруги. Или заказчики. Поздняя осень, конечно, не самое горячее время для ландшафтника, но планы и сметы как раз готовят с зимы.

- Говори всем, что у тебя ковид.

- А это что? – уточнила Дэлла.

- Болезнь. Заразная. Никто не придет.

- Хорошо. Настя, а как с едой? У тебя в шкафу… который холодный… почти ничего нет.

Так… еще одна проблема. Я и правда не делала запасов, покупала на пару-тройку дней. Пришлось объяснять, как выйти из квартиры, не застрять в лифте, найти магазин, выбрать продукты и расплатиться.

- Там посмотришь, что другие делают. Куда карточки прикладывают. И наберешь четыре цифры, запоминай, - я продиктовала и пару раз для верности повторила пинкод.

Если сильно не шиковать, суммы на карточке должно было хватить месяца на три. Что потом? Ну потом и посмотрим. У меня еще хранилась заначка наличкой, правда, добраться до нее было архисложно.

- А кстати, у тебя какие-нибудь деньги есть? – спохватилась я. – На всякий случай?

- Да, - кивнула Дэлла. – Вытащи нижний ящик комода, под ним мешочек с монетами. Там двести ланов.

- Это много?

- Не очень. Можно купить лошадь. Или снять комнату в городе на два месяца.

Тут зеркало начало гаснуть, а я так и не рассказала Дэлле о том, что мы с Бертраном добыли черную книгу. И сон, как назло, убежал. Я лежала и думала о том, как там все… без меня. То есть вроде бы и со мной – но… с другой. Искал ли меня кто-нибудь за эти два дня?

Вообще-то я была не слишком общительной, и за такой короткий срок вряд ли кто-то сильно забеспокоился. Если только Мишка решил помириться? Обычно наши ссоры длились не больше пары дней, а тут уже перевалило за неделю.