О том, что мама и не обязана отдавать ему то, что купила, наследный принц промолчал. Коробка была ещё тёплой: рабочий день только начался, выпечка сейчас была самая вкусная и самая свежая, да и столичные кафе ещё не заполнились путешественниками со всего континента, только работниками.

- Однако у тебя был всего один, потому что на нашем тебя не было, мама, - упрекнул её Артамон, но слишком ласково, чтобы это действительно считалось упрёком.

- Мне нужно было заглянуть к твоей тёте Лири, - пояснила матушка и потёрла складку, образовавшуюся на переносице. – Сам знаешь, какая для неё сейчас головная боль.

Знал. Головная боль Анаилиры Миранис, урождённой принцессы Королевства Снегов и давней маминой подруги, была головной болью всей верхушке империи, осведомлённой о находке за горами.

- Ситуация могла бы быть значительно проще, знай мы, где её дочь, – вновь погрузился в размышления о деле, от которых отрывался в последнее время разве что только на сон, Артамон. – Если мы не заключим договор в ближайшее время, то только война выиграет нам доступ к стихийной шахте. С камнями, которые, казалось, были утеряны все до единого, кроме того, что в Амулете Всех Стихий!

- Я знаю, сынок. Я знаю, - императрица положила руку ему на плечо. – Однако помимо войны мы всё ещё можем согласиться на другие условия.

- Только вот «другие условия» вряд ли будут столь же сговорчивы и склонны нам подыгрывать, как та, кого мы так долго ищем.

- Не думаю, что и она была бы сильно сговорчивее.

- И почему же?

- Она ведь сбежала! И она дочь Лири и Лэйса. Разве что, ты прав, она всё же была бы добрее по отношению к своей родине. Такая добрая девочка росла! Но с её защитой слишком переборщили! – тут императрица Таисия печально вздохнула. Его матушка любила удравшую из дома семь лет назад девочку, возможно, потому что сама не имела дочери и не была готова рожать второго ребёнка. Когда Артамон предполагал, что мог бы иметь сестру, матушка только отнекивалась и махала руками. Тогда Артамон помалкивал о том, что отец вообще хотел бы близнецов.

- Она была бескрылой, слабой и нуждалась в защите, - не видя ошибки в действиях родителей пропавшей Анаилиры Миранис, сказал драконий принц.

- Я не летала большую часть жизни до твоего рождения, Арти. Хочешь сказать, что я слабая? Или она, которая сумела уйти ото всех?

- Ты не умела, - заметил Артамон. – А она не могла. Это разное.

Однако под взглядом матери дракон стушевался и просто принял подарок, обещавшись съесть его позже, в течение рабочего дня. Однако с работы в кабинете его выдрали. Тем способом, который казался невозможным, нереальным и давно не был предусмотрен защитой императорского дворца!

Поразительно, но его сделали фамильяром!

Драконы – высшие существа. Такую классификацию они получили во всех мирах, в которых побывали, не словом, а делом доказав, что с ними следует считаться. Похищенные девушки, сожжённые деревни, пещеры с сокровищами – всё это было во времена, когда они действовали варварски. Драконы появлялись, укреплялись на территориях, являли свою власть и успокаивались, становясь правителями, которых можно не только бояться, но и любить. Так, что со временем некоторым их подданным тяжело было поверить, что когда-то было иначе, когда-то было жёстче. Если миры оказывались магически скудными, пустыми или не привлекали своими обитателями, то в таких мирах не задерживались: от них закрывались, как и от технологий, что в них развивались. Бабушка Артамона была из подобного мира, с Земли.

Мир, в который угодил Артамон, был одним из тех миров, который драконы решили не трогать из-за чокнутых магов, его населявших. Здешние маги до того одурели, что вырывали из других миров магических существ, чтобы использовать в качестве защитников, источников магической подпитки, ресурса знаний и умений. Связывали мерзкими заклинаниями привязки, от которых было трудно избавиться, как от запаха тухлой рыбы, завалявшейся в тарелке.