У Насти Шороховой, однако, сложилось безупречное алиби. Сразу же после возвращения из театра она была вовлечена в скандал с пьяными разборками, произошедший у соседей по площадке. Именно Настя вызвала наряд милиции, давала показания и подписывала протокол. У гражданина же Хитрова были весьма нелестные рекомендации. Во-первых, по словам жены, в тот вечер он был вусмерть пьян, так что вряд ли мог кого-то с уверенностью опознать. Во-вторых, на почве выпивки вышеозначенный гражданин нередко страдал галлюцинациями и уже встречался не только с Софи Лорен, но и с самой Девой Марией. Тем не менее опергруппа провела дополнительные следственно-разыскные мероприятия, но ни одна женщина, которая могла бы оказаться в полночь в подмосковном доме Торопцева, обнаружена не была.

«Допустим, что женщина все-таки была, – подумал Стас Бессонов, делая первую запись в своем блокноте. – Искать ее девять лет спустя – бесполезно. Ее можно только вычислить».

– Представляешь, как Руслан в тебя втрескался, раз собирается вбухать бешеные деньги практически ни во что! – сказала Светлана, подавая подруге пепельницу.

– Может быть, в этом что-то есть, – возразила Настя. – Действительно, вдруг существует загадочный некто, который пытается сломать мне жизнь?

– Убивая твоих женихов? – хмыкнула Светлана. – Это вряд ли. Чтобы испортить жизнь, надо убивать любовников.

– Если ты уже замужем, то да, – вздохнула Настя. – Ты, Светик, циник и все воспринимаешь шиворот-навыворот.

– Так разве это цинизм? Просто неприспособленность к жизни.

– Это ты-то неприспособленная? Бухгалтер крупной компании, муж – золото, замечательный сынишка…

– Я уже заплатила за все это. – Светлана прикурила и, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку дивана. – Я имею в виду Степана.

Степан Фокин был первым мужем Светланы. Когда они поженились, ему едва исполнилось девятнадцать, а Светлане двадцать. Лихой, грубоватый парень, росший без матери, Степан пускался в частые загулы, скандалил и даже, кажется, поколачивал молоденькую жену. Именно у него она научилась жесткости в отношениях и даже слегка ополчилась против мужчин вообще. Через год после развода дела Степана резко пошли в гору. Он открыл автосалон «Эллада» на Коровинском шоссе и теперь преуспевал. Втайне Настя считала: если бы Светлана могла предвидеть подобный взлет, никогда бы не ушла от своего благоверного. Она в нем ошиблась и поэтому злилась. Она не разглядела в муже задатков делового человека, не унюхала своим длинным носом запахов грядущего благополучия.

Длинный нос являлся визитной карточкой Светланы. При этом он вовсе ее не портил, напротив, придавал ей особый шарм. Кошачий разрез глаз, мимолетные улыбки, манерность – все это придавало ее облику какую-то соблазнительную остроту, на которую так хорошо клюют мужчины. Правда, Светлана мужчин немного презирала, но отказаться от их внимания не могла – так проголодавшийся гурман не отказывается и от обычной пищи. Рядом с ней куда более привлекательная Настя зачастую проигрывала. Светлана умела быть эффектной, даже броской. Она изжила свои комплексы и не забывала напоминать своему нынешнему мужу, Никите, какой он получил грандиозный подарок, женившись на ней. Никита, в сущности, не возражал. Он был широкой души человек, и Насте порой приходило в голову, что Никита не вполне понимает, на ком, собственно, женился. Он идеализировал Светлану, считал ее существом не от мира сего, тогда как жена его была весьма приземленной и расчетливой особой. Настя прекрасно ее знала, но относилась к подруге снисходительно – другой у нее не было. Кроме того, она справедливо считала, что и сама имеет ряд недостатков, которые Светлана принимает как должное. Одно фамильное проклятие чего стоило! Не каждая подруга выдержала бы постоянный прессинг с ее стороны.