Сэр Жеральд, видимо, подумал так же, поэтому сказал:

– Другой вроде быть не должно, – и уважительно посмотрел на меня. Не безродный рыцарь, граф в друзьях.

– И вы собираетесь дракона убить? – вкрадчиво спросила колдунья. – А принцессу – освободить?

– Хотелось бы… – выжидающе сказал я, пытаясь предугадать реакцию: вдруг она двоюродная сестра дракона? Мало ли какие родственные отношения у нечистой силы?

– Тогда я вам помогу! – решительно произнесла старуха. – Он мне крышу кровищей закапал: не мог, скотина, в сторону свернуть. Теперь либо перекрашивать, либо скипидаром оттирать. А драконья кровь едучая! – она сожмурилась. – Это сколько скипидара уйдёт? – потом переменила тон и предложила: – Идёмте в светёлку.

А где мы сидели, в горнице, что ли? Или в трапезной? Ну-ну, Вика… Графы, бароны, герцоги – и светёлка, вишь. Прямо смесь французского с нижегородским. Или бульдога с носорогом, – додумал я, вспомнив детский прикол.

В светёлке, оправдывая название, было светло и чисто. Посредине стоял такой же стол, как в трапезной, а вдоль стен, на украшенных вышитыми полотенцами полках, разлеглась коллекция фарфоровых тарелок.

Старуха, приподнявшись на цыпочках, споро достала одну, поставила на стол (по ободку тарелки вилась затейливая надпись «ВЭФсоник»), и, вытерев о передник розовобокое яблоко, снятое с той же полки, катнула по тарелочке жестом опытного рулеточного крупье. Ещё и подкрутила большим пальцем.

На тарелочке, подрагивая, медленно прояснялось изображение богато украшенных палат. Узкие стрельчатые окна, забранные узорчатой разноцветной мозаикой, бросали радужные блики на девушку, сидящую на длинной деревянной лавке и грызущую морковку.

Изображение мерцало и подергивалось, к тому же казалось затянутым серой паутиной.

– Опять с настройкой что-то, – буркнула старуха. – Сигнал нечёткий. Ионосфера, что ли, шалит?

Она сняла яблоко с тарелки, протерла её подолом платья и вернула яблоко обратно.

Изображение улучшилось, но ненамного: муар исчез, но мерцание осталось, и добавились поперечные полосы.

Колдунья щёлкнула пальцем по яблоку. Изображение поморщилось.

– Нет, это чёрт знает что! – возмутилась старуха.

Она схватила яблоко с тарелки и принялась внимательно осматривать.

– Ага! – завопила она страшным голосом, увидев входное отверстие яблочной плодожорки. Ещё секунду осматривала яблоко и, не найдя выходного, ухмыльнулась, приложила яблоко к уху, затем покрутила и решительно куснула.

С хрустом раскусив яблоко, она тряхнула его, и на пол, извиваясь, упал большой бело-розовый червяк.

Жалобно причитая, он быстро-быстро уполз с места падения и спрятался под шкаф. Баба-Яга, не предпринимая никаких действий, задумчиво провожала его глазами, догрызая яблоко.

– Может, раздавить? – поглядывая на суетящегося червячка, предложил сэр Жеральд, которого утомило бездеятельное сидение, и он решил хоть как-то развлечься.

– Пригодится, – отрезала старуха, доставая из шкапа другое яблоко. Внимательно осмотрев его и погрозив кулаком червячку – он осторожно выглядывал из-за ножки шкафа, – пустила по блюдечку.

– Кто это? – спросил я, кивая на червячка. С чего такая забота об обычном плодовом вредителе?

– Мастер-наладчик, – пренебрежительно махнула она рукой. – Работает неплохо, но иногда забывается.

Тарелочка засветилась вновь. Изображение осталось прежним, хотя качество значительно улучшилось. Но слева вклинилась бесформенная зеленеющая масса.

Принцесса говорила тихо, постепенно повышая голос:

– Не пойду я за тебя замуж, чудище ты трёхголовое. Я – порядочная девушка, а не шлюха какая-то… Ты мне групповуху не предлагай, гнида зелёная! Скоро явятся рыцари мои верные, срубят головы твои поганые, а тебя на кусочки разрежут, сожгут и пепел по ветру развеют!