Надо сказать, чтобы прекратил…

Ариэль опускает меня на пуфик у раковины, открывает воду в кране, трогает, проверяя температуру.

—  Можно же позвать горничную, —  предлагаю я. Когда я успела успокоиться? Ни слёз, ни истерики. Главное, на отражение в зеркале не смотреть… Сразу покажет, кто на свете всех страшнее.

—  Я за неё, —  фыркает Ариэль.

И я получаю пригоршню тёплой воды в лицо.

—  Хей!

В ответ вторая пригоршня.

Вода попадает на волосы, льётся на платье. Ариэль опускает ладонь мне на затылок, мягко подталкивает наклониться и… умывает как маленькую. Больше всего меня поражает бережность его касаний, и я молчу, позволяю ему мне помочь.

Ариэль закрывает воду. Стопка чистых полотенец дожидается на полке. Ариэль берёт верхнее и сам же промакивает моё лицо. А затем небрежно отбрасывает полотенце прямо на пол.

—  Так-то лучше, —  заявляет он.

—  Даже не знаю, возмущаться или благодарить?

Ариэль усмехается, и я снова оказываюсь у него на руках. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы пресечь его поползновения, но в этот раз он не даёт волю рукам и просто возвращает меня в спальню. Приобняв словно невзначай, он принимается за пуговицы.

—  Излишне, —  отстраняюсь я.

—  Госпожа, —  он возвращается к прежнему стилю обращения, —  платье мокрое, а сами вы не справитесь. О чём вы думаете?

Ариэль вроде бы спорит, но на шаг отступил.

—  Зачем ты пришёл? —  повторяю я вопрос.

—  Хм? Я думал, вы будете рады. Неужели вы собираетесь меня отвергнуть? Госпожа, в первую брачную ночь вы разбиваете мне сердце!

“Думал, что вы будете рады”? —  из всей тирады именно эта фраза ответ на мой вопрос.

Во внезапно вспыхнувшую ко мне страсть я не верю.

Ариэль хорош собой, привлекателен. Другая бы, наверное, действительно радовалась, а я ищу подвох и скрытый смысл. Неужели хочет привязать меня эмоционально, чтобы я растеклась у его ног сиропной лужицей и не доставляла проблем? Похоже на правду.

—  Скажи, —  улыбаюсь я, злясь на попытку задурить.

Безобидное начало, но я вижу, как Ариэль напрягается, потому что “скажи” не что иное, как прямой приказ, ослушаться который он не сможет.

—  Да, моя госпожа? —  всякое сочувствие смело, от Ариэля вновь исходит ярость. Не сомневаюсь, что мог бы —  убил бы.

Я невольно ёжусь.

На собственной шкуре ощутив, каково это —  быть на привязи —  я тем не менее дёргаю за привязку. Вроде бы не со зла, я не хочу ничего дурного. Но забываю, что сам факт неволи ужасен. А как иначе получить ответ на свой вопрос?

Как не утонуть в сладкой иллюзии?

—  Если бы наш брак получился таким, каким ты и задумывал, ты бы тоже требовал брачную ночь, Ариэль? —  я стискиваю край одеяла.

Ариэль чуть расслабляется, криво усмехается:

—  Нет. Я рассчитывал на фиктивный брак, моя госпожа. На всех официальных мероприятиях мы бы в соответствии с требованиями протокола появлялись как пара, а в личном отношении… жили бы раздельно. Вы здесь или в столице, или где-то ещё, по вашему желанию. Я бы жил в де Мракай и никоим образом не препятствовал вам проводить время в чьём угодно приятном обществе. И себе бы не отказывал.

Звучит неплохо.

По крайней мере он не собирался запирать Льяну в четырёх стенах.

—  Так почему бы тебе и дальше не искать развлечений на стороне? —  вот теперь формулировка ни к чему не обязывающая.

Ариэль подаётся мне навстречу, его лицо оказывается близко-близко, и сердце снова срывается в галоп, пульс грохочет в ушах. Я уверена, он замечает мою реакцию, иначе откуда этот проблеск самодовольства?

—  Потому что у нас полноценный тёмноэльфийскй брак, госпожа, —  шепчет он. —  Даже с прямого разрешения жены измена невозможна. Даже по приказу.